Пока живой - стр. 12
– Полный сервис. Открытое кафе «У покойника», – сказал я.
– Господин возражает? – спросил Пашка.
– Возражает. А толку?
– Вот это правильно. Вот это по-нашему! Возражать без толку – все равно что сотрясать воздух себе в убыток.
– Современная милицейская философия, – уточнил Алик.
– Давайте, давайте, – проворчал Пашка. – Не стесняйтесь. Поливайте краснознаменную в лице, так сказать, меня. На милицию теперь не плюет только ленивый. И только ввиду вышеупомянутого качества.
Красиво излагает, заслушаешься! Что значит специальное образование плюс многолетняя практика запудривания мозгов…
Институт Пашка все-таки окончил. Когда пошел служить, поступил на вечернее отделение юридического. Отбарабанил там пять лет и получил верхнюю корочку. После окончания ему присвоили офицерское звание…
– Я сейчас заплачу, – сказал я. – Целых два раза. Первый раз – о тебе, второй – о милиции.
– Вот это не надо, – возразил Пашка. – Каждому колоколу, если верить классикам, лучше звонить по себе. Безопаснее, опять же в духе новых времен.
Остроумно, ничего не скажешь. Уровень эрудиции среди полицай-офицерского состава…
– Мы что, собрались на кладбище разговоры разговаривать или дело делать? – спросил Алик.
Он поставил на стол пузатый кожаный портфель. Тот звякнул. Алик достал из портфеля бутылку водки и три пластиковых стаканчика. Разлил. Выложил на стол пару нарезок в целлофане и буханку хлеба. Потом подумал, достал еще один стаканчик, тоже плеснул туда водки, поставил на стол.
– Витьку? – удивился я.
– Обойдется. Окурки будем тушить. Кладбище же, неприлично бросать куда попало.
Он все такой же аккуратист, мальчик из семьи нескольких поколений профессоров. В чем-то – аккуратист, а в чем-то, наоборот, абсолютно безалаберный типаж. Особенно в отношениях с женщинами. Алик такой…
– Загорится, – сказал Пашка.
– Не загорится, – успокоил Алик. – Водка не горит, это самогон горит. И спирт.
– Тогда стакан расплавится, – сказал Пашка.
Пожал плечами и заглянул внутрь:
– Много налил.
– А тебе жалко?
– Изверг ты.
– Извращенец, – согласился я.
Алик поднял свой стаканчик:
– Ладно, поехали.
Мы улыбнулись друг другу и поехали. Не чокаясь, как положено. Все-таки поминки, хотя и без светлых слов в адрес покойного.
4
Сказать, что общаться с Витьком было тяжело – значит, ничего не сказать. Общаться с ним было практически невозможно. На мой взгляд. И на любой другой взгляд. Кроме взгляда самого Витька, наверное.
Странное свойство было у человека. Поговоришь с ним пять минут и думаешь, какой умный и приятный собеседник. Веселый.
Еще через пять минут уже так не думаешь. А еще минут через двадцать у тебя складывается стойкое впечатление, что большего дурака и зануды ты еще не встречал в своей жизни. Хотя тон и тема не изменились. Странное все-таки свойство…