Пока я спала - стр. 48

Пустышка вылетает изо рта, описывая кривую дугу в воздухе и приземляясь на пол. Из маленького человечка вылетают совершенно нечеловеческие звуки. А потом я чувствую это. Запах.

Черт, только не это. Я не готова, не готова, не готова.

Миша показал, как тут все устроено — подгузники, салфетки, присыпка, мазь — но это все для меня слишком.

Запускаю руки в волосы, отхожу на пару шагов назад. Паника снова берет верх, и на глазах наворачиваются слезы. Наверняка это все от накопленного стресса, пережитой травмы, одиночества и отчаяния, но прямо сейчас я рыдаю похлеще девятимесячного пацана.

Наши завывания сливаются в целую оперу недовольных жизнью людей и перерастают в концерт по заявкам. За стеной слышится брань, и кто-то очень нервный стучит кулаком в стену. А вот и постоянный слушатель.

Всхлипывая, как последняя истеричка, я беру на руки сына (господи, как же уложить в голове, что моего) и, пытаясь не дышать, несу его к пеленальному столику. Он туда не помещается. Всемогущая матерь, как же йети-муж это делал? Кручу здоровяка, пытаясь уложить, но он, не прекращая голосить, выворачивается и все норовит сесть. Ну конечно, как ходить начать, так это еще рано, а как сидеть в собственных какашках и орать — тут пожалуйста!

В конце концов, снимаю его со стола и кладу на пол. Пушистый бежевый ковер явно нравится пацану, он затихает и смотрит на меня своими зелеными бусинками. Я расстегиваю миллион пуговиц на его комбезе и вытягиваю ножки наружу. Запах становится активнее. Боже, дай мне сил. Мысленно отсчитываю “раз, два, три”, чтобы ̶д̶е̶р̶н̶у̶т̶ь̶ ̶ч̶е̶к̶у̶ расстегнуть подгузник и приступаю. Стоп. А где липучки? Где эти чертовы липучки??? Ощупываю плотно сидящий памперс на ребенке и не понимаю, это что, новый квест какой-то? Найди отверстие, чтоб разминировать бомбу? Меня подставили! Это самые настоящие трусы!

Так, спокойно, вдох-выдох, нет, пожалуй, только выдох. Трусы — это даже проще, да? У меня тоже такие есть, я справлюсь. Тяну странное изобретение за края вниз, тяну, тяну сильнее, глаза слезятся уже не столько от отчаяния, сколько от запаха, смешанного с картинкой происходящего. Да чтоб тебя, Марсель! Лежи спокойно!

Но мальчишка, с безумным именем, данным ему психопаткой — я все еще не верю, что мной — считает, что мне нужна помощь. Он дрыгает ногами, пытаясь поскорее выбраться из адовых трусов, попутно измазывая себя в их содержимом. Нет, пожалуйста, нет.

— Марсель! — чуть не хнычу я.

Оперативно скручиваю полный радостей подгузник и откидываю в сторону, зажимая пухлые ножки на весу. Черт, бежевый ковер! Салфетки! Мои руки!