Пока ты веришь - стр. 29
– Простите, господин Мерит, но мэтр Дориан приказал слушаться вас так же, как и его. А он мне подобных распоряжений не дает.
Молодой человек – Эби дала ему не более тридцати – насмешливо сощурился:
– Иначе говоря, моя просьба не входит в число твоих обязанностей?
– Совершенно верно, господин Мерит.
– А как насчет того, чтобы заработать привычным способом?
– Данный способ мне вовсе не привычен.
– Десять рейлов, – предложил он, пропустив ее слова.
Вряд ли освинские проститутки получали зараз столько, сколько Эби зарабатывала шитьем за две недели. А господин Эйден вряд ли когда-нибудь пользовался их услугами. Должно быть, назвал обычную цену какого-нибудь респектабельного борделя… Если бывают респектабельные бордели…
– Простите, господин Мерит. – Эби почувствовала, как краснеет, но ничего не могла с этим поделать. Зато могла другое. Под темным налетом трех последних лет, под прилипшей к ней грязью освинских улиц еще жила та девочка, которую отец заставлял перечитывать перед сном притчи из Священной книги, а матушка учила учтивому обращению. И коль нельзя послать высокородного наглеца куда подальше, нужно дать ему понять, что она не та, за кого ее принимают. – Полагаю, мэтр Дориан рассказал вам, как я попала в его дом, и вы сделали неверные выводы на мой счет. Да, я оказалась в тюрьме, так как находилась в неурочный час в неблагополучном районе, и по приговору суда, на котором мне не дали возможности оправдаться, вынуждена отработать три месяца. Пусть это будет мне наказанием за легкомыслие. Но мое легкомыслие совсем иного рода, господин Эйден.
– Пятнадцать?
Слушал, понял, но отступать не желал. Возможно, не поверил.
– Я не торгую собой, – произнесла Эби четко.
– Двадцать?
– Я не проститутка, – повторила она, с трудом удерживаясь от того, чтобы повысить голос.
– Так даже интереснее. Двадцать пять? Чем ты занимаешься в своем Освине? Прачка? Кухарка? Уличная торговка? За три месяца ты успела бы что-то скопить, а теперь, по ошибке или нет, будешь работать бесплатно. Я предлагаю компенсировать вынужденные неудобства. Пятьдесят, и заканчиваем торг.
Пятьдесят рейлов. Будь у Эби такие деньги, она нашла бы комнатку, поближе к парку, где чище и публика поприличнее, и ушла бы от дядьки…
– Господин Эйден, – вымолвила она медленно, глядя не на него, а на свои сцепленные в замок руки. – Вы – человек благородный, и негоже вам делать подобные предложения порядочной девушке.
Развернулась и вышла за дверь, не задумываясь, как будет расценено столь неуважительное поведение.
Подобным образом Эйдена еще не отшивали. Вежливо, спокойно. Под конец еще и о приличиях напомнили. И кто? Какая-то… Ладно, не шлюха. Шлюха не откажется от пятидесяти рейлов. Но… забавно. Да, именно забавно.