Пока ты не спишь - стр. 10
– Нет. Родители выглядят до противности нормальными.
– Понимаю. В таком случае никакой срочности нет. Мы займемся этой историей, но события форсировать не будем. Не посадим мать с отцом в кутузку только за то, что у их сына буйная фантазия…
Марианна зябко поежилась. Соль с ароматом лаванды-эвкалипта-фиалки растворилась, вода в ванне была розовой. Желтый пластмассовый кораблик колыхался над ее животом и казался совсем крошечным на фоне выглядывающих из пены грудей-айсбергов. «Апокалиптическая картина конца мира… – мысленно усмехнулась она. – Теплоход плывет мимо райских островов, загрязняя акваторию и побережье».
Голос психолога вернул ее к реальности:
– Простите, майор, но я вынужден не согласиться! Я не просто так выпросил у Энджи ваш телефон и позволил себе этот вечерний звонок. Дело чрезвычайно срочное. Не терпящее отлагательств. Промедление может обойтись мальчику фатально дорого!
– Что значит – фатально? – Марианна повысила голос: – Вы только что сказали, что он в безопасности!
– Поймите меня правильно. Ему нет и четырех, завтра он забудет все, что знает сегодня. Или послезавтра. Или через месяц-два.
Марианна села:
– Объясните поточнее.
– Малыш цепляется за обрывки воспоминаний, пытаясь убедить меня, что его мать – не его мать. За несколько следующих дней – или недель – он повзрослеет, узнает что-то новое, запомнит названия животных, цветов и букв, и прежние воспоминания сотрутся. Он забудет ту, другую, мать и прежнюю жизнь, о которой рассказывает на каждой нашей встрече. Все это просто перестанет для него существовать!
Маленькая стрелка на 9, большая – на 12
Малон долго вслушивался в тишину – нужно убедиться, что Мама-да ушла совсем и не вернется.
Его пальчики гладили Гути под одеялом, почесывали теплую шкурку. Маленькое сердце плюшевого друга забилось сильнее, Малон спрятался под одеяло с головой и весь обратился в слух. Сегодня день Луны. День истории о Гути и орешках. Он слышал ее много-много раз.
Мальчик прижал ухо к мягкому тельцу.
Гути исполнилось три года, и в своей семье он мог считаться вполне взрослым, ведь его маме было восемь, а старенькому дедушке – пятнадцать лет.
Они жили в самом большом дереве на пляже, третий этаж, первая ветка слева. Их соседями были вечно где-то летающая крачка и старый хромоногий филин-пенсионер, когда-то служивший на пиратских кораблях.
Мама не раз повторяла, что Гути очень похож на своего дедушку – такой же мечтатель. Дедушка и правда часто пребывал в грезах, потому что терял память. Он то и дело засыпал на чужой ветке, а иногда вместо желудя зарывал в землю серый камешек. Гути любил сидеть на пляже и мечтать, как однажды заберется на корабль, спрячется в трюме и поплывет на новый остров, а чтобы не умереть от голода, прогрызет дырочку в одном из мешков с пшеницей или овсом. Гути хотелось поселиться в незнакомом месте и завести другую семью. Вот такие мысли занимали его голову, заставляя забывать обо всем остальном.