Пока стоит маятник - стр. 40

С работы мать вернулась пораньше и принялась готовить праздничный ужин.

– Алёнушка, помоги мне нарезать салат.

Алёна не повернула головы. Иногда слова не помогали, приходилось действовать по-другому. В конце концов она уже не маленькая девочка, ей скоро исполнится пятнадцать.

– Алёна, помоги с салатом, – поправилась Марианна Авдеевна.

– Так-то лучше. Сейчас допишу пару строк и я в твоём распоряжении.

Алексей Игоревич появился минута в минуту. Ровно в шесть вечера раздался стук в дверь.

– Говорила же, он точен. А ты успеем, успеем, – всплеснула руками Марианна Авдеевна. – А я ещё не при параде. – Она вытерла мокрые руки полотенцем, и побежала открывать дверь.

– Это вам, – высокий мужчина в элегантном чёрном пальто, входя в гостиную, протянул Алёне букет белых тюльпанов.

На его тёмных волосах таяли снежинки. Про такие лица с крупным носом горбинкой, чуть впалыми щёками говорят: орлиный профиль. Смущённая улыбка, скользнувшая по губам Алексея Игоревича, сделала его лицо приветливей. Алёна приняла тюльпаны.

– Спасибо.

Марианна Авдеевна забрала пальто гостя.

– Леша, проходи в гостиную, а ты Алёну-у-у, – мать быстро поправилась, – Алёна, развлеки гостя, пока я переоденусь.

Алексей Игоревич представился Алёне и сел на указанное место.

– Мари говорила, что её дочь милая, симпатичная девочка. Боюсь, она ошибается.

Алёна с интересом уставилась на гостя. Неужели он вот так сразу обнаружил в ней серую мышь, какой её и считают в классе.

– Вы красавица, – продолжил он фразу.

– Вам показалось, – отчего-то Алёне стало досадно. Алексей Игоревич хочет ей понравиться? – По-моему, только вы и мама так считаете. Знаете, какая кличка у меня в классе? – Она, откинув чуть растрепавшуюся косу за спину, сузила глаза.

– Судя по внешности, Снегурочка или Белоснежка.

– Мышь или Мышинская, – усмехнулась Алёна и выпалила: – И друзей у меня нет. Совсем. И знаете, что я вам скажу: если не будете вмешиваться в мои дела, то и я в ваши не буду. Тогда будем мирно сосуществовать.

– Я собственно и не собирался… – ошарашено произнёс Алексей Игоревич. – Искренне не понимаю, почему Мышинская? Ты на самом деле очень красивая девочка. – Он недоверчиво покосился на дочь любимой женщины, на нежное овальное лицо с правильными чертами, аккуратным прямым носом, яркими глазами, окружёнными, будто озерцо, одуванчиками, пушистыми светлыми ресницами.

– Наверно, у вас другое зрение, – хмыкнула Алёна. – Только не подумайте, что я расстраиваюсь и переживаю. Люблю быть одна.

– Мари говорила: ты весьма самостоятельная.

– Точно.