Пока ненависть не разлучила нас - стр. 47

Сквозь слезы смотрел на лица папы и мамы и понимал: они вообразили себе худшее. Нельзя, чтобы они мучились ужасными безысходными картинами, я должен им все объяснить, сейчас вдохну побольше воздуха, перестану плакать и…

– Воспитатель… Он нас побил… И Жюльена… Назвал жидами…

Между всхлипами слова пробивались с трудом, понять их было непросто, но мама с папой поняли главное, поняли суть и серьезность случившегося. К тревоге примешались гнев и обида.

– Это что еще за история? – насупился отец. – Элен, дай ему воды, пусть успокоится.

Я попил водички, успокоился и все рассказал.

Ледяная ярость вспыхнула в глазах отца.

– Значит, синяки на лице это он тебе поставил? – уточнил отец.

– Он! И Жюльена он тоже бил! Пойдем быстрей! Он, может, еще бьет его! – Я тянул отца за рукав.

Отец положил мне руку на плечо, и его прикосновение в один миг сняло и боль, и страх.

– Пошли! – сказал он и двинулся к двери.

– Жак! Только успокойся! Не делай глупостей! – кричала нам вслед мама вне себя от беспокойства.

По дороге, нервно всхлипывая, я добавил кое-какие подробности, и они подогрели отцовскую ярость.

– Он бил меня по щекам… Драл за волосы… Называл жиденком… Жульен так кричал… Ему было больно…

Папа шел быстро, широким шагом, я бегом едва поспевал за ним. Когда мы подошли к школе, Стервятник беседовал с другим воспитателем.

– Он? – уточнил отец.

Я кивнул.

Отец распахнул калитку с такой силой, что она шмякнулась о стену. Грохот металла раздался как гром среди привычного ребячьего шума, и все замолкли. Стервятник мгновенно все понял. С беспокойством взглянул на коллегу, понял, что от него помощи ждать нечего, и отступил на два шага назад.

– Убью!

Вот что проревел мой отец. И на всех повеяло ужасом. Он был сама ненависть. Руки, глаза, все тело налилось звериной силой. Он перестал быть человеком разумным, он был способен на убийство.

Широким шагом он подошел к обидчику. Я бежал за ним, ловя на себе восхищенные, удивленные, испуганные взгляды ребят, которые расступались перед нами и потом застывали толпой.

Воспитатель открыл было рот:

– Подождите! Я сейчас объясню…

– Nardine Babek! Ты сейчас свою кровь пить будешь, – ледяным тоном сообщил отец, и от спокойного его тона стало еще страшнее.

– Поговорим разумно, – попытался вмешаться второй воспитатель.

Отец молча отстранил его.

Стервятник допятился уже из-под арки до двора. Еще пять минут назад он был силачом, который оскорблял, унижал, пускал в ход кулаки. Теперь он стал мальчишкой, перепуганным жутким монстром.

Когда папа навис над ним, он только смешно дернулся. Сделал попытку защититься и одновременно сбежать. Защищаться помешала трусость.