Пока королева спит - стр. 41
Я уже упоминал о своеобразии анихейцев, так у них не только законы были… дурацкими, но и таможенные правила такими же! Например, случай с ползунками – это же шедевр казуистики-мистики! Сами ползунки не были вне закона, но по таможенному соглашению могли импортироваться в Анихею только как начинка для супа (другими словами все поступающие на территорию этой страны ползунки тут же обдавались крутым кипятком и срочно доставлялись к императорскому столу, где блюда из них считались деликатесом). А если кто-либо провозил их через таможню нелегально – это уже была контрабанда и наказывалась колом. Ползунков же ждал всё тот же неумолимый и ультимативный кипяток.
Но, не смотря на всеобъемлющие меры Чегеваровой, кто-то всё же проболтался и скоро под окнами великолепного тещиного дома появились гвардейцы. Впереди ехал самый пестрый "петух"… Наряд гвардейцев действительно смахивал на петушиную манишку, а уж сооружение на шлеме – я не знаю, как оно называется (плюмаж, что ли), выглядело как вылитый петушиный гребень. Так вот, самый главный петух начал заниматься бюрократизмом и идиотизмом одновременно, а именно: стал зачитывать права Кларе Ивановне, да она сама воплощение права сильного в этом мире!
– Ваш дом окружен, сопротивление бессмысленно, выдайте ползунков и будете казнены в соответствии с таможенных эдиктом нашего славного импе…
Договорить петух не успел – на него обрушился бочонок с превосходным красным вином и глас закона умолк, если не навсегда, то надолго. Завязалась перестрелка-перекидка, то есть гвардейцы палили по окнам из арбалетов, а домочадцы выкидывали всякие разные тяжёлые предметы из окон и корчили непотребные рожи петухам. Победа доказала где зарыта справедливость: гвардейцы отступили и стали зализывать свои раны, а все обитатели дома благополучно покинули его гостеприимные стены через заблаговременно вырытый подземный ход, ведущий на соседнюю улицу.
– Хвала моему рано ушедшему в лучший мир мужу, он хоть и был доходягой, а таки вырыл этот, в некоторых местах узкий, но крепкий ход на всякий пожарный случай, – Клара Ивановна всхлипнула и погрозила кому-то наверху кулаком. – Он так и говорил: "всякий пожарный".
– Мама, зачем вы тягаете такие тяжести? – спросила Эльза.
– Это не тяжести, это обеспечит мою достойную старость, а также достойную старость вас и ваших детей… а почему вы опять без малых деток явились, не запылились?..
Дальше пошла очередная лекция на тему: "Как завести детей и делать это регулярно", там было любопытное место про один весьма затейливый способ делания детей, а также моралите против измен на стороне. Чегеварова произносила обличительную речь об изменах с таким пафосом, что становилось ясно: она их оправдывает! Но остальные сорок пять минут из часовой речи были скучны и заучены мной наизусть. К тому же, во время этой продолжительной тирады нельзя было болтать, целоваться, невнимательно слушать или делать вид, отличающийся от положенного уставом: глаза устремлены в рот тёщи, руки по швам, лицо внемлющие откровения с небес.