Пока еще ярок свет… О моей жизни и утраченной родине - стр. 29
Однажды на прогулке Василиса встретила знакомого человека и остановилась поговорить с ним. Она взяла нас за руки, и мы были вынуждены неподвижно стоять перед человеком, которого я расценила как простого «мужика».
Вернувшись домой, я пошла к маме жаловаться, что устала долго стоять на одном месте из-за Василисы, которая разговаривала с мужчиной. Я смутно понимала, что неправильно было говорить с этим человеком в то время, когда она занималась с детьми. Мама немедленно позвала Василису и сделала ей строгий выговор. Я присутствовала при этом, но Василиса ни разу не взглянула на меня. Она стояла, опустив глаза, и плакала. Мама закончила словами: «Теперь иди», и Василиса вышла, пряча лицо в передник. Вскоре она вернулась, одетая для выхода на улицу, и с поклоном сказала маме: «Простите меня ради Христа, я не буду больше так делать. Не вспоминайте обо мне плохо. Я всегда буду благодарна Вам за Вашу доброту». Из слов «теперь иди» она поняла, что мама окончательно прогоняет ее, тогда как велели только вернуться к своей работе.
Василиса на меня зла не держала и не упрекнула ни словом. Всегда спокойная, улыбчивая и добрая, она заботилась о нас с одинаково хорошим настроением. Я со своей стороны не могла себе простить, что наябедничала и заставила ее плакать. После этого случая я всеми средствами пыталась показать ей, как сильно люблю ее, держала дверь открытой, когда она несла поднос, и заранее шла в свою комнату, когда знала, что она придет туда наводить порядок.
Однажды ночью у меня было расстройство желудка, и меня вырвало. Комната Василисы была довольно далеко от моей, тем не менее она услышала и пришла успокоить меня и перестелить постель. Затем она стала готовить мне теплое питье, и я слышала, как она затопила плиту. Все это заняло немного времени, и, когда она поила меня, стоя на коленях перед кроватью, сказала: «Спите спокойно, моя маленькая хозяюшка, мне уже некогда ложиться, скоро надо растапливать печки». Я видела, какая она сонная, и, думая о том, что она будет работать, когда все в доме еще спят, обняла ее, говоря: «Василиса, ты самая хорошая, ты самая красивая в нашем доме». На что она ответила: «Да благословит Вас Бог, хозяюшка, я только прислуга».
Василиса была высокая, широкоплечая, держалась очень прямо и передвигалась бесшумно, без лишних жестов, словно скользя по паркету. Мама сказала однажды, что у Василисы походка королевы.
Когда мы с ней оставались дома одни, к нам в комнату приходила повариха. Она была лучшей подругой Василисы и поэтому была вхожа к нам. Она была вдовой, молодой и веселой, и между собой мы называли ее «Веселая вдова». Замечательно было оставаться с ними дома. Они весело болтали, предаваясь воспоминаниям, иногда вместе пели популярные песни, которые я старалась запомнить наизусть. У «Веселой вдовы» был чистый вибрирующий голос, я говорила ей, что она поет лучше, чем в Оперном театре, и это всегда смешило ее. Я очень любила эти спокойные и счастливые моменты, и, когда звонил входной колокольчик, время, проведенное с ними, всегда казалось мне слишком коротким.