Пока еще ярок свет… О моей жизни и утраченной родине - стр. 16
Ранним утром, когда все еще спали, горничная растапливала печь. Иногда, проснувшись, я видела, как она, присев на корточки, дует на разгорающиеся ветки, и снова засыпала.
Зимой мы ходили гулять в сквер на Васильевском острове, и каждый тащил за собой маленькие санки, чтобы кататься с «ледяной горки», залитой в сквере. На спуске перехватывало дыхание, но скорость наполняла нас глубокой радостью, давала чувство отваги и свободы. Казалось, что мы летим.
Когда вставал лед, на Неве устраивали несколько открытых катков. Вечером катки освещались, и оркестр играл популярные мелодии. Ксения научилась кататься на коньках, а мне этого не разрешили из опасения, что я могу разбить очки и поранить глаза при падении.
В летние дни мы иногда брали лодку и отправлялись на прогулку в парк под названием Летний сад. Лодка, идя зигзагом, по очереди подходила к обоим берегам Невы. Возвращаясь к левому берегу, шла вдоль набережных, где находилось большинство иностранных посольств и правительственных учреждений. Ансамбль набережных левого берега в центре Петрограда, со строгой элегантностью их стиля, признается архитекторами всего мира выдающимся достижением. Этот ансамбль продолжался высокой и красивой кованой чугунной решеткой Летнего сада, возле которого мы причаливали.
Я помню круглую площадку в этом саду и в середине нее статую русского поэта и баснописца Крылова, окруженного животными, главными персонажами его басен. Помню также «гигантские шаги» и широкие аллеи.
В Летнем саду мы встречали знакомых детей. Одним из них был мальчик моего возраста по имени Павел. Он был очень высоким для своих лет, с веселым и буйным характером. Я редко играла с ним, потому что он был сильнее меня и дружил со старшими мальчиками.
Тогда я не могла даже предположить, что гораздо позже, в эмиграции, я встречу его вновь и он займет такое большое место в моей жизни: мы поженились в Париже в 1926 году.
Ближе к Великому посту на улицах появлялись нарядные сани с упряжками, украшенными колокольчиками и цветными лентами. Их возницы были финнами. Лица их были загорелыми, и, улыбаясь во весь рот, они говорили: «Вейка, вейка». Их так и называли – вейка.
У вейка давно уже вошло в привычку приезжать накануне поста, но я так и не смогла узнать, когда и при каких обстоятельствах возник этот обычай.
Гуляния вейка были неразлучны с блинами, которые ели во вторник масленичной недели или в последующие дни. Блины пекли из смеси пшеничной и гречневой муки. Ели их с лососем или копченой осетриной, с икрой, со сметаной или просто с растопленным сливочным маслом. Это традиционное блюдо служило также поводом для праздника. Друзей приглашали на блины, а затем брали вейка и катались по улицам Петрограда и на островах в устье Невы.