Пока дремлют аспиды - стр. 16
– Это правда? – изумленно переспросила Ламия.
Что ответила Ева, она не расслышала. Внезапный треск под ногами мог быть чем угодно, но, когда Ламия стремительно полетела вниз, внезапно проснувшийся глас разума спокойно объяснил, что не стоило стоять на краю так долго, потому что там была трещина, которую она заметила, но не придала ей значения. Кусок выступа не выдержал ее веса и отломился, увлекая ее за собой.
– Ламия! – послышался наверху крик зеленщицы, и Ламия поняла, что та ни за что не столкнула бы ее вниз, а собиралась только попугать. Но от осознания этого легче не стало. Несколько бесконечно долгих секунд девушка летела среди клубов теплого пара, а потом над ее головой сомкнулась вода – горячая и ядовитая.
Впрочем, вынырнув на поверхность, Ламия уже ни в чем не была уверена. Возможно, ядовитое действие воды скажется потом – если она выживет, – но прямо сейчас неприятных ощущений не возникло. Вода была просто водой: умеренно горячей и где-то даже приятной. А вот сюрпризом стало необычно сильное течение, которое не дало ей разглядеть грот или крикнуть о помощи. Река подхватила ее и уверенно поволокла в глубину пещеры, и, хотя Ламии удавалось держать голову на поверхности, повернуть против течения не получалось.
Меня спасут, убеждала себя девушка. Возможно, не сразу, но Ева не трусиха, она расскажет, что я упала. С другой стороны, зачем ей спасать соперницу? Убивать ее она не собиралась, но раз обстоятельства сложились таким образом, их можно расценить, как везение для одной, и трагический случай для другой. Еву в замке знают, ей поверят.
Но по мере того как течение успокаивалось, а вместо ожидаемой темноты над головой забрезжили пятна света, настроение Ламии улучшалось, и мысли о смерти отступали. Свет на потолке подземного тоннеля был странным и походил больше на солнечные зайчики, чем на сквозные дыры, ведущие на поверхность. Пятна беспорядочно мельтешили, меняя окрас, размер и интенсивность свечения. Чем дальше плыла девушка, тем ярче становилось в подземелье. Ламия закрутила головой, пытаясь найти источник света, и тут осознала, что больше не является пленницей течения. Почти одновременно она увидела небольшой грот с песчаной отмелью и покатым сводом, но когда разглядела его в подробностях, то едва не ушла под воду.
У кромки реки была установлена каменная плита, больше всего похожая на жертвенный алтарь. Человек уместился бы на ней в самый раз – и по длине, и по ширине. Сходство усиливали ножи, аккуратно разложенные рядом на тряпице вместе с пустыми чашами и сосудами. Под потолком грота висел, лениво вращаясь в воздухе, огромный разноцветный кристалл, который и порождал блики. Они отделялись от него, словно светлячки, временно присевшие на фонарь, а потом разлетавшиеся по всей пещере. А еще стены речного грота были исписаны зловещими знаками и символами. Их начертали размашисто, чем-то красным и явно со знанием дела. Рядом с плитой и ножами валялась груда тряпок, похожая на одежду. Разглядев все это, Ламия поняла, что идея плыть к берегу, на какой-то момент показавшаяся спасительной, на самом деле была очень, очень плохой.