Пока цветёт сирень - стр. 6
– Пятого ждёте? – наконец, после минутной, тяжёлой тишина, выдавил из себя Роман.
– Да, – Олег накатил ещё пару рюмок, всё так же молча. – Пятого, – он добавил ещё одну, вспомнил, что рядом друг, налил и ему.
– Что произошло?
– Я виноват. Доход стабильный, на рынок европейский вышли, мужик я молодой, силы много, жизнь впереди… Чего, думаю, ещё одного не родить? Дом есть, деньги есть – рожай! Забеременела, всё по уму, даже к врачу сходили, анализы какие – то заранее сдали, добро получили. Здоровые – рожайте. А как забеременела – понеслось. И почки, и сердце, легче сказать, что у неё ещё здоровое, чем перечислять болячки. Не доходит она…
– Всё так плохо?
– Хуже…
– Олег, ты прости, но, может, проще избавиться? У вас уже четверо детей, к чему такие жертвы? Этих надо вырастить, до ума довести, Мила только в школу пойдёт. Дело ваше, конечно, но…
– Легче, конечно, легче, я уговаривал, просил, умолял. Как дети без неё, случись что? Да и дети… что дети… Я жить без неё не могу, всегда это знал, а сейчас в голове набатом: «бам, бам, бам». Сдохну, не умею без неё.
– Не каркай.
– Каркай, не каркай, а это тут – внутри.
– Так и чего, не хочет избавляться?
– Нет. Ты ведь знаешь женщин, на детях пунктик. Страшная сила материнский инстинкт – разум отключается напрочь, главное – родить. Это, говорит, живой человек, а аборт – убийство. Понимаешь, убийство! А то, что этот… живой человек её убивает – ерунда, то, что четверо детей без матери останутся – ерунда. Всё ерунда, а вот это, внутри – не ерунда. Грешным делом, хотел что – то подмешать ей, выкидыш вызвать, по форумам бабским лазил, в последний момент струхнул. Так и живём.
– Да, дела, – протянул Роман. – Ты раньше времени не хорони жену. Обойдётся, родите пятого, всё отлично будет.
– Вот родит, и я сам её убью, чтоб больше не смела, – скрипнул зубами Олег.
– За это и выпьем.
Сотрудники филиала были оповещены о прибытии важного начальства, Роману Дмитриевичу выделили некогда его же огромный кабинет в торце административного этажа с видом на идеалистический пейзаж – реку и ярко – зелёные холмы с чередой посадок берёз. Был бы Роман Есениным – он бы восхитился, но Роман был Уваровым, от вчерашнего возлияния болела голова, как и от утреннего разговора с Ириной.
Она плакала в трубку, Роман чувствовал себя отвратительно. Уехал, не поговорил, в конце концов, от проблем нет смысла бежать, их надо решать, а Ирина заслуживала и разговор, и шанс. Она была его женой уже много лет, и это так просто не проигнорируешь, прикрывшись обидой.
Тем более три года назад он поклялся, что больше никаких командировок не будет, в этот город особенно. Романа ничего не связывало с этим городом, с тех пор, как он перевёз родителей ближе к себе. Олег с семьёй приезжали к ним сами, а с делами филиала успешно справлялся его зам, если требовалось вмешательство «на месте», но это случалось редко. Олег держал руку на пульсе и ни разу не подвёл.