Поиграй со мной - стр. 75
Подошел, сделал излюбленный жест бедрами, закинул ногу, чтобы полуприсесть на мои колени и… оказался поваленным на пол. Вел, не помня себя, принялся дубасить парня. Тот не растерялся – начал защищаться и, между прочим, весьма неплохо. Ну еще бы! Работая в таком заведении, нужно готовиться к самому худшему. В том числе, и к неадекватной реакции разогретой близостью смерти публики, чьи нервы взвинчены до предела и почти не подчиняются голосу разума.
Я оцепенела, похолодела изнутри и как в замедленной сьемке наблюдала за переплетенными на полу телами. Остальные в зале радовались новому развлечению, обсуждали, спорили, даже ставками обменивались. Вел двигался ловко, стремительно, непредсказуемо и удары наносил наотмашь такие, что не всякий здоровяк выжил бы. Василиск отвечал – вначале бодренько, но затем начал заметно сдавать позиции. Лельдис перевернул его на спину, саданул кулаком в плечо, оскалился и выпалил в лицо поверженного соперника:
– Больше никогда, слышишь, никогда не смей прикасаться к моей женщине!
В эту минуту Заря вскочила и двинулась к выходу. Лейн побежал за ней, не слишком деликатно отодвинув стриптизершу – девушка, как ни в чем ни бывало, продолжала выкаблучиваться рядом с лельдисом.
Я смотрела на бабушку, на Вела – и с места не могла сдвинуться. Кузнечик выпрямился, замер соляным столбом и ждал окончания драматической сцены. Зрители наблюдали, обсуждали, гудели. Им снова нравилось. Еще бы! Разве не для этого они сюда прибыли? Чтобы пощекотать нервы зрелищем чужих страстей, переживаний и порывов. Ужасом перед страшной гибелью от «руки» заклятья или ревностью, что лишила рассудка соседа по столику. Неважно! Главное сильные эмоции, адреналин, тестостерон!
В голове с убийственной ясностью прокручивался недавний разговор с бабушкой. То, как она описывала лельдисов, моя собственная реакция, надежда, что Вел не такой… Я вдруг четко представила себя на месте Зари, в тот, злополучный день, когда она отправилась к начальнику Лейна. Воображение дорисовало и остальные события, поставив меня на место бабушки, а Вела – на место маньяка.
Все мгновенно смешалось и перепуталось. Я смотрела на Вела, а видела Лейна и наоборот, я уже не разбирала. Страх и разочарование бились в груди с каждым ударом сердца, пока свободные медики уносили окровавленное тело стриптизера. Лицо василиска выглядело одним сплошным синяком, из рассеченных ударом скулы и брови обильно сочились кровь и сукровица. Руки и торс парня пострадали не меньше. Желто-бордовые градины на голубом полу выглядели россыпью драгоценных камней на серебряном поле. В воздух взвивались радужные эмоции зрителей, слишком пестрые и яркие для такой сцены.