Поиграй со мной - стр. 40

– Наверное, закончил со счетами и документами, как мы и договаривались. Больничка-то непростая, туда еще не всяких положат. И теперь жаждет узнать – согласна ли ты на новую встречу?

Я намеренно включила громкую связь – теперь для этого достаточно мысленного приказа – и отчеканила:

– Я подписала договор. Работать не отказываюсь. Буду очень рада увидеться завтра на представлении.

До нас отчетливо донесся вздох облегчения.

– До встречи, Лея, – голос Вела звучал так, что я на секунду забыла где нахожусь и с кем. Но взгляд бабушки, исполненный немого осуждения, отрезвил моментально. Я отключила телефон и кивнула Заре, как ни в чем ни бывало.

Бабушка недолго наблюдала, прищурилась, выпрямилась и… принялась жевать пиццу. Будто выдерживала паузу, перед очередным решающим разговором. На кухне воцарилась подозрительная тишина, когда очевидно – все самое интересное еще впереди.

И вот только я расслабилась, вкусно поела, напилась чудесного напитка, как Заря сделала ответный ход козырем.

– Хорошо, я расскажу тебе, почему с лельдисами не стоит иметь дел. Нет, они вообще неплохие. Оборотни: преданные, страстные, защитят и прикроют. Но есть две вещи, о которых мало рассказывают. Скорее даже умалчивают. Во-первых, у лельдисов такое либидо, что просто кошмар! Как у пяти обычных мужчин. И ладно, если он перетерпит первое время, а потом немного привыкнет. Но, поверь, далеко не все на это способны. Некоторые могут измотать избранницу до невозможности и даже не понять этого. Во-вторых, они всегда чувствуют свою пару, если та вступает в отношения с лельдисом. То есть! Ты никогда, запомни – никогда не сможешь от него скрыться: сбежать, спрятаться, тайно встретиться с кем-то, кого очень давно не видела. Лельдис почувствует, найдет, прибежит и осудит! А уж если подумает, что ты изменяешь… Этого тебе лучше даже не представлять.

Заря выпила чай залпом, как рюмку коньяка, и отвернулась к окну.

Я внимательно вгляделась в лицо бабушки. Много уже раз замечала за оборотнями, особенно, высшими, старыми и древними. Когда они здорово выходили из себя – возраст проявлялся: внешне и по ауре. Они не дряхлели как ворожеи, что в одно мгновение превращались в старух, а затем вновь резко молодели. Но что-то такое проявлялось в двусущих, плохо объяснимое, но довольно заметное – таким как химеры заметное точно. Аура начинала фонить чувствами. Странными, внешне похожими на волны, которые то накатывают на берег, то опасливо пятятся, вороша гальку, то оставляют мертвые водоросли, как память о недавнем своем присутствии. Картинка получалась очень специфическая и напоминала старческие фонтаны эмоций. У пожилых они именно так и выглядели: вдруг вспыхивали, бурлили с огромной силой, почти как у юных и резко угасали, утратив энергию и яркую окраску. Глаза оборотней в подобные тяжелые минуты казались тусклыми, неживыми, порой и вовсе – какими-то стеклянными, разом утрачивали яркость и блеск. Лица вытягивались, кожа бледнела, морщины не проявлялись, как на лицах ворожей, но что-то такое в чертах присутствовало. В памяти всплывали старые кинодивы, что сделали сотни пластических операций, омолодились, прихорошились, наложили шикарный профессиональный макияж. Но все равно в некоторых ракурсах правдолюб фотоаппарат выдавал их возраст.