Похождения светлой блудницы - стр. 44
Валя врубает у себя радио:
Песня летит к облакам!
– Тише сделай! – крик родителей.
Родина бурлит! Стройки пятилетки, спутники, космонавты, борьба за мир рука об руку с чёрными и жёлтыми людьми против белых богатеев. Никто не имеет права находиться в узком мирке. Право одно: не мигая глядеть в круг солнца новых побед! А они? Он о деньгах! Она о Боге! А Вале подавай о любви и дружбе, о добре и зле.
Ей сон: они трое на межзвёздном корабле. Люк открыт, их с отцом вышвыривает, и они плывут, но нет ни иной планеты, ни корабля…
О коммунизме (молодости мира!) мама чё брякнула: «Не нужен он народу, хватит и веры в бога». Недавно ей ответила: «Мы построим новую модель мозолистыми руками!» Говоря так, Валька на кровати. Отвернётся к стене, – родительница уйдёт. Но не навеки.
«Упекли маму опять, а толк?» – едут они домой, словно забыв её в больнице. Не верят в умирание. Они у койки, мама удивляет: «Не страшно уходить». И улыбается мило.
Утром их направляют в морг! Целый городок: белые дома, а морг, то есть корпус номер тринадцать, полный смертей холм, но не братской могилы. Отец рыдает у железных ворот на железной лавке: «Иди ты, Валя». Медик в коротком белом халате, наподобие рубщика в мясном отделе, с руками, голыми до локтей, выкатывает длинненькую полку, простынку отдёргивает: «Эта?» «Да». Документы требует. «Папа во дворе». Он уже не во дворе: толкует с врачами: лечили плохо, будто предлагает перелечить по-хорошему.
Наконец маму – в фургон с лиловым крестом. Дома одевают сёстры-монашки на неё халат, в нём и кладут. Отец напирает: она упоминала о кремации. Родню религиозную и кормят, и капитально поят. Отец дико напился, финал под его храп. Тёти и дяди, ранее не виденные племянницей Валей, приглашают её в их дружно верующую в бога компанию, в микрорайон (девять остановок трамваем), откуда отец и вывез маму на мотоцикле. Оттого она и не хотела продавать мотоцикл; похороны на деньги, вырученные за него. Звёзды летят над Валькиной головой, и она говорит родне: не намерена поддерживать мракобесие в нашей атеистической стране.
На третий день отец выходит из запоя, идёт ремонтировать фреоновые холодильники, которые именует «хреоновыми». Родных мамы, явившихся опять, он выгоняет, «…играют на нервах».
Утром они говорят о политике: «Ишь, что Чомбе вытворяет, марионетка эта!» «Не все негры добрые» «Сахар не белый, так мы помогаем кубинцам» «Папа, а Фидель?» «Фидель Кастро – великий деятель…» Дома холодно, дверь отворена в непонятный простор. Отец и пьёт, и где-то гуляет.