Похождения соломенной вдовы - стр. 13
После Владика проверять меня на прочность взялся коллега по работе, двадцатидвухлетний Митя. У него был шоколадный загар, шоколадные глаза и сладкий рот. Один раз мы поцеловались с ним в скоростном лифте, и это надолго выбило меня из колеи. Нельзя сказать, чтобы Берингов не нравился мне. Однако судьба ужасно несправедлива! Несмотря на то что он изо всех сил старался быть состоятельным мужем, ни в чем не уступающим молодым мужчинам, меня все больше и больше тянуло на «юное тело». Я ругалась последними словами, плакала по ночам, давала себе страшные клятвы, но все было напрасно.
Мой разум боролся с физиологией почти полгода. Победу одержала физиология. В мае мы с Беринговым отправились на курорт в Испанию, где моя супружеская верность капитулировала. Море, солнце, полуголые тела на выжженном песке Картахены, прохладительные напитки с капелькой алкоголя, романтическая музыка, звучавшая над открытой верандой ресторана вечерами, разноцветные отражения, поплавками выныривающие из темных волн, и яркие огни – все это ударило мне в голову. Удар был такой силы, что мне в буквальном смысле слова снесло крышу. И к восхитительному запаху одной из южных ночей очень скоро добавился аромат измены.
Ту злосчастную ночь мой законный муж провел один. Я же сходила с ума в объятиях смуглого не то испанца, не то португальца, который занимался любовью безо всякого старания, с той естественностью, которой мне так не хватало.
Наутро я обнаружила, что Берингова в отеле нет. Нет и его чемодана. Поскольку номер был оплачен на неделю вперед и самолет тоже летел домой через неделю, я осталась на курорте. Возвратившись в Москву, я некоторое время сидела мышкой в квартире, однако Егор не возвращался. Начав поиски, я узнала, что муж подал на развод. Мало того, нас уже развели без меня. Когда я попыталась узнать подробности, скучные чиновники, прогнав меня сквозь строй, выдали мне свидетельство о разводе.
Меня обуревали самые противоречивые чувства. Я впала в настоящую депрессию. Тут же посыпались неприятности и несчастья, самыми тяжкими из которых оказались смерть мамы и потеря работы. Катерина, чтобы привести меня в чувство, купила путевку в подмосковный пансионат «Елочки» и, собственноручно собрав чемодан, выпроводила меня на целых двадцать четыре дня восстанавливать нервы. Именно там я встретилась с Тумановым.
Его угораздило влюбиться с первого взгляда, я же, в свою очередь, вцепилась в него как клещ. Две недели мы не расставались, потом там же, в Подмосковье, в местном загсе, не сообщив о радостном событии родственникам и друзьям, расписались. Туманов ухитрился утрясти вопрос с положенным по закону месяцем ожидания, так что в Москву мы возвратились супругами, проведя первую половину медового месяца в «Елочках».