Похождения Египетского бога - стр. 31
– Что вы вытворяете? – раздался крик.
Я выглянул из-за телеги. Черноволосая всадница вела буланого коня с тропы прямо на толпу надсмотрщиков. Разгоряченный конь фыркал и ржал, видимо, только что с прогулки. Шурша складками плащей, надсмотрщики беспорядочно отступали спиной вперед, причем долговязый и с пятном чуть ли не в обнимку. Кто-то наступил на лиловый подол, с криком повалился навзничь, потянув за собой двух соратников, а те еще трех. Крики боли, сдавленная ругань. Мда, солдатики. Мелькнула мысль: может, ну это рабство? Такие сторожи не то, что беглого раба поймать, пройти сотню шагов по бугристому полю, не повалявшись, не смогут.
Подчиняясь легкой руке женщины, конь остановился. Копыта топтались на месте в шаге от головы ползающего надсмотрщика. Женщина, бледная и худая, словно летящий ангел, скривила губы. Небольшая грудь вздымалась под белоснежным шелковым хитоном.
Наконец старший караула смог подняться из огромной тени коня на траве и поклонился.
– Леди Берегина, приветствую…
– Почему твои люди дрались друг с другом? – по ее яростным глазам было видно, что всех людей на этой земле она считает только своими, как коня под ней.
– Из-за пустяков, миледи…
– Отвечай!
– Э-э-э… Берни усомнился в лекарских навыках Миры. А Годмун не согласился с ним.
Берегина Вебер, жена хворого лорда Грива и мачеха Инеи, повернула голову к долговязому надсмотрщику.
– Это ты защищал Миру? Почему?
– Ну это…, – выпалил парень и, покраснев, уставился под ноги. – Она меня как-то вылечила…от простуды.
– Простуды? – Берегина приподняла бровь. Я хмыкнул. Скорее уж от тяжести в штанах.
– Да, чертовски сильной простуды! – дернулся Годмун и тут же засмущался. – Простите, миледи.
Глаза леди затуманились. Пальцы расслабленной руки на седле вдруг сжались.
– Конечно, сильной, – улыбнулась женщина. – Старший караула, вы не возражаете, если воин Годмун сопроводит меня до замка?
Старший не возражал. По-моему, он с радостью послал бы вместе с леди половину людей, лишь бы она ушла и прекратила вынюхивать подробности несения надзорной службы. Еще и конь его явно нервировал, уставившись свирепым бурым глазом.
Я прикусил губу. Что-то меня насторожило в этой женщине. И точно не маленькая грудь. Хотя, кроме Берегины, дамы с яблочным размером мне еще в этом мире не попадались.
Проводив взглядом всадницу и долговязого до первого поворота тропы, я соскреб с телеги пустой узел и бросился сквозь заросли лысых, уже обобранных кустов чвона. Сухие ветви хлестали меня по босым ногам, цепляясь. Горячий ветер сдувал со лба капли пота, и на их месте сразу выступали новые. Позади остался участок поля, который сегодня обрабатывала наша бригада. До самой изгороди раскинулось покрывало свежих лиловых цветов. Взобравшись на пригорок, я резко сел. Внизу, на девственной чистой лужайке пасся знакомый буланый конь. От тропы, вьющейся к приземистому Фиалковому замку, лужайку прикрывала гряда холмов. А прикрывать было что. В ярко-зеленой бархатной траве стоял на коленях Годмун – штаны спущены, член торчит наперевес. Вид у долговязого парня был потрясенный и безумно радостный. Еще бы. На четвереньках перед ним устроилась сама Берегина, леди Фиалкового замка, и, судя по тому, как она вытерла ладонью губы, только что славно поработала ртом. Не вставая, Берегина развернулась к надсмотрщику задом и спустила до колен белье под хитоном. Годмун пялился взглядом на худые белые ягодицы, пока женщина не прикрикнула на него. Тогда надсмотрщика словно с поводка спустили. Парень с маху вогнал член целиком между ног Берегине. Та резко подалась навстречу.