Похождения Дениса в нарисованном мире - стр. 9
Да. Часовая башня в исторической части города подходит идеально.
– Что у тебя на уме, сын?
Отец теребил бороду.
"Раскрыть эту тайну!" – собирался заявить Денис, но в последний момент ничего не сказал. Несмотря на то, что ему ни разу даже не грозили ремнём, тяжёлый, непроницаемый взгляд как будто говорил: "Заведи-ка у себя в голове сейф, малой, и прячь туда свои мысли". Глаза у папы были ровно тёмные очки.
– Ничего особенного, – сказал Денис, отводя глаза.
И всё же, что значит этот разговор? Для Дениса он значил очень много – просто самим фактом своего возникновения. Но он терялся в догадках, что мог он значить для папы.
Отец никогда не выглядел как человек, которому интересен собственный сын. Скорее, он выглядел как человек, которого тяготит какая-то тайна. Денис полагал, что с ранних ногтей открыл у себя нюх на тайны. Когда Рупор утащил папин носок и зарыл его на заднем дворе, под кустом облепихи, она была тут как тут. Она – тайна, которая, прицепившись к хвосту пса, пригибала его к земле. А теперь из фильмов Денис наконец узнал, как может выглядеть человек, которого что-то тяготит. Папа однозначно тянул на героя какого-нибудь странного, жестокого и большей частью непонятного кино, вроде "Крёстного отца".
– Абсолютно ничего, – повторил он и, дождавшись когда папа наконец устанет от созерцания краснеющих мальчишеских щёк, выбежал прочь.
До вечера оставалось достаточно времени. Достаточно, чтобы кое-что проверить.
Крутя педали велосипеда, Денис надеялся не столкнуться с матерью, возвращающейся из магазинов. "Куда катишь, Дениска?" – последовал бы вопрос, если, конечно, доброе расположение духа уже к ней вернулось. И ему пришлось бы выкручиваться, юлить, может, даже соврать… не то, чтобы Денис был примерным сыном, но врать он не любил.
Часовая башня с некоторых пор была закрыта для посетителей. Она ведь очень старая, эта башня. Возможно, по ней сверяли время какие-нибудь маркизы и графы… или кто здесь жил до того, как город перекочевал под крыло советской власти? Мама рассказывала, что в юности, когда они с папой только-только сюда переехали, башню как раз начали заворачивать в кокон строительных лесов. Доступ на смотровую площадку тогда уже закрыли. Когда дул ветер, вся конструкция стонала, как древняя старуха, а в досках пола с пугающей регулярностью образовывались дыры. Остатки тех лесов теперь чернели у самого её основания, вместе с красными, будто отвалившимися от древней, потухшей в незапамятные времена звезды, кирпичами. "Добрые намерения не всегда значат, что дело будет доведено до конца", – говорила по этому поводу мама. И после добавляла небольшое нравоучение: "Помни об этом, сынок, и когда понимаешь, что у тебя не хватает сил и терпения что-то доделать, подумай, ради чего ты вообще это начинал".