Поход Мертвеца - стр. 25
Неудивительно, что многие путники, достигнув вершины холма, останавливались, молясь или во все глаза разглядывая далекие красоты раскинувшегося перед ним града. Остановились и Пифарь с Мертвецом, наемник не мог сдержаться, спросил у торговца, просветленного одним видом столицы, куда направляются толпы. Тот, изумленно посмотрев на пропылившихся странников, ответил, ну как же, царь возвращается из Урмунда, везет дары республики и многие послабления для царства. И поклонившись земно, двинулся вперед.
Пророк еще долго стоял, не двигаясь с места, привычно молча, затем подошел к наемнику и тихо произнес:
– Мне страшно идти туда. Я буквально разрываюсь на части. Одна говорит мне – ты должен покорствовать, отец ждет тебя, что б ни случилось прежде, он простил и ждет; но другая, ты понял, кто и зачем стоит за порогом ночи, в небесах, откуда земля видится растворенной в первозданном мраке божественного сияния. Ему, находящемуся в ослепительной тьме, требуется лишь одно, и это одно я страшусь отдать ему.
– Ремета победил.
– Можешь говорить и так. Не стану смотреть в библиотеке, нет, поищу его имя. Ты молился за него, Мертвец? Он ведь просил об этом.
– Не пришлось еще.
– Тогда, если не трудно, сделай сейчас, я подожду, я отойду в сторону.
– Лучше в городе.
– Нет, сейчас. Я не могу войти в Кижич.
– Хочешь, чтоб я потерял сто монет?
– Как будто ты это хочешь сказать, – Пифарь взглянул на него колко и продолжил, повышая голос: – Ты видел, что происходило со мной последние дни. Я ведь верил ему, верил безоглядно, а что выходит? Всего лишь один из многих, солдатик бога. Я боюсь его, Мертвец, очень. Он ведь что угодно сделает, я только теперь понял его слова о мече и разделении. Он крови жаждет.
– Почему ты так решил? Да и кто он?
– Ремета ответил тебе. Царь богов. Мне он благоразумно имени не открывал, зачем пугать, пусть думают, что новый бог, не имеющий ничего, кроме своего сына, который проложит огнем и мечом ему путь на небесный престол. Именно огнем и мечом, иначе зачем мне ученики, зачем воинство, пошедшее на Кижич? Зачем прощение всем, кто последует за мной и во имя меня и отца моего станет разить противников его, неверующих в него, всех, кто не склонит выи, не разрушит храмы, не сожжет свитки.
– Он говорил тебе это?
– Я знаю. Ремета, проклятый расстрига. Отец знал, что я слаб, безволен и ничтожен для воина, что я не смогу убить, но во имя меня все, кого я привел, кто уверовал – о, они смогут. Ведь я немедля после смерти вознесусь, ну какое еще нужно доказательство величия единственного бога и кротости и мудрости его сына, пожертвовавшего собой во славу его? – И переведя дыхание: – Мертвец, я не знаю, что мне делать. Пойти в Кижич значит уничтожить всех, не пойти туда – меня приволокут силой другие или другой, которых орден…