Поход Ивана-дурака за смыслом - стр. 50

– А ежели сам царь запретит всю эту военную истерию под страхом смерти?

– Жизнь за победу – это наивысший удел. Мы все к этому стремимся. Я, не задумываясь, умру в любой момент, лишь бы враг был в конечном итоге повержен. А царь этот – явный враг.

Павлин Матвеевич записал этот ответ с особенной аккуратностью, но в остальном вида на всякий случай не подал. Вот что значит опытный адвокат федерального уровня.

– У вас и единомышленники на Руси видимой водятся?

– Конечно, есть. Хотя видимая Русь находится в тени Тёмного леса и все понятия там смешались и затуманились, всё равно и там остаются верные солдаты победы. Земной религией победы является зороастризм. Во всяком случае изначально всё было именно так, как я вам доложил.

Сидевший рядом Вындрик, будучи никем иным, как чудищем того самого Тёмного леса, напрягся и бешено завращал своими буркалами. А Павлин Матвеевич тем временем ничего не упустил в своём будущем донесении.

Жил-был Павлин Брыкля, федеральный адвокат, и неизменно стремился всех победить в судебном состязании. Суд был для него полем битвы. Против всех. Прежде всего против прокуроров и адвокатов противных сторон. Но поскольку судьи не всегда безоговорочно принимали суждения Брыкли, то и против судей. Собственно, судьи оказались главными врагами. Он их неизменно побеждал, но они этого никогда не понимали. Поэтому страждущие обращались к Павлину Матвеевичу за помощью всё реже. И умер он в нищете, но непобеждённый.

– А что если ты живёшь в мире, где победа – это боль? Или даже победа – это смерть? Победил значит мучительно помер. Всё одно будешь за победу?

– Мы и живём в таком мире. Враг так всё сделал, что всё хорошее обязательно оборачивается чем-нибудь плохим. А коли война, так это вообще в порядке вещей, как может быть по-другому. Истинный воин не то что готов – он привык к боли и смерти. Просто они должны быть не зря. Но победа – это как раз тот случай, когда всё остальное по барабану. По победному барабану, разумеется.

– А допустим, ты живёшь в мире, где победа невозможна. Ну вот невозможна, и всё тут. Все знают, что враг неминуемо победит либо будет глухая ничья.

Верховный вскочил, опрокинув стул.

– Не сметь такое! Вы что! На гауптвахте будете сидеть до самого конца мировой истории. Даже думать такое не рискуйте. С такими мыслями лучше сразу не жить.

– Не будем кипятиться, – муркнул Вындрик, – это нам для исследования. Будто мы доктора.