Поход Ивана-дурака за смыслом - стр. 32
– Меня зовут Павлин Матвеевич Брыкля, федеральный адвокат, прикомандированный самим царём-батюшкой к присутствующему тут же Ивану, официальному дураку, откомандированному тем же царём-батюшкой для поисков потерянного смысла, – вырвалось у дровоката.
– Здравствуйте, – невольно продолжила мысль самописная грамота. – Не знала, что я могу обращаться к кому-либо, кроме Центра. Я грамота самописная, выделенная из казны Ивану, официальному дураку, для документирования случающихся с ним событий и своевременного информирования Центра о результатах его миссии.
– А я дурак, – остался невозмутимым Иван. – Поэтому больше ничего о себе сказать не могу.
Три существа то ли пошевелились, то ли не пошевелились, понять это было невозможно. Только в головах у Ивана и Павлина, а также на теле самописной грамоты чудесным образом отразилось, что перед ними птица Сирин, птица Гамаюн и птица Алконост. Они то ли пели, то ли не пели, то ли сидели, то ли стояли, то ли парили, то ли вообще неизвестно что. Судить об этом было решительно невмоготу. Однако чувство у всех вновь прибывших было такое, что… опять-таки непонятное какое-то чувство.
В ответ на то ли заданный, то ли незаданный вопрос Иван произнёс.
– Мы уже тут многих повидали, опросили, от многих получили ценные сведения. Почти все пытались нам как-нибудь навредить. Пока понятно только одно – что смысл не в деньгах. Хотя это и обидно.
– Значит, вы утверждаете, что смысл должен быть таким, чтобы его можно было представить в виде безусловного и предельного совершенства за пределами повседневности и природы, – язвительно отреагировал на то ли данный, то ли не данный ответ Брыкля. – Это даже мне непонятно, официальному адвокату, что же говорить об Иване, федеральном дураке. А если Ивану непонятно, как же он смысл до царства донесёт.
– У меня написалось какое-то слово, из-за которого, если я его передам в Центр, меня могут расстрелять вместе с семьёй, – чуть не плача сообщила самописная грамота.
– Какое? – хором заинтересовались дурак и адвокат.
– Тр… тр… транс… транс-цен-дент-ность.
– Это возмутительно, – констатировал Павлин Матвеевич. – Как есть препятствование выполнению задания государственной важности.
Грамоту прямо трясло от происходящего. Вся надежда теплилась только на Ивана.
– Если вы меня спросите, зачем мы вообще тут шляемся, то я не смогу ответить. От всех этих примет, которые мы насобирали в Тёмном лесу, всё равно никакого толку.
Тут глаза всех трёх неземных птиц то ли расширились, то ли не расширились, крыльями они то ли замахали, то ли не замахали, и то ли стало, то ли не стало от них исходить волшебное сияние. Понять по-прежнему было нельзя.