Поход Ивана-дурака за смыслом - стр. 18
Самописная же грамота тем временем продолжала спокойно работать и передавать в Центр важные сведения. Смысл есть твоё состояние, невозможность которого нестерпима, за которое ты готов отдать или потратить всю свою жизнь, к которому ты стремишься каждым своим действием и всеми действиями вместе взятыми, важнее которого для тебя ничего нет, по которому ты оцениваешь всё остальное и которое связано с некоторым особенным аспектом всего бытия и тебя самого.
Жил-был Иван-дурак, брался за всё подряд и делал как угодно. Ничего не чурался и не предпочитал. Ел и пил тоже что попало, так что прожил недолго.
Жил-был Иван-дурак и всю жизнь томился по чему-то такому, что и представить себе невозможно. Ему намекали на разные таинственные материи, но он всё это отвергал, потому что каждую из них можно было как-нибудь описать, хотя бы отрицательно. А тут должно быть нечто совершенно неописуемое и ни на что не похожее. Так и не нашёл. Или нашёл, но не узнал.
Глава IX. Порубежная опушка,
где Дед Пихто наставляет, что смысл – это для всех и каждого
Обгорелый Иван решительно выполз из кустов. Тут его уже поджидал федеральный адвокат собственной персоной.
– Как же тебе удалось, Павлин Матвеич, деться неизвестно куда и одновременно оказаться за самым толстым деревом?
– Что вы такое говорите, Иван. Это же незаконно. Покинуть клиента в самый разгар оказания юридических услуг, при этом деться неизвестно куда, при этом спрятаться за самым толстым деревом. Не-за-кон-но. Поэтому ничего такого я сделать в принципе не мог.
– Ловок, что и говорить.
– То-то. Учитесь, пока царь платит мне за вас гонорар.
– Мне учиться бесполезно и даже вредно. Я дурак.
Этим заявлением Иван невольно сгенерировал неловкую паузу, в ходе которой путники обратили внимание, что находятся на опушке близ поляны, на которой расположилась диковинная избушка-трансформер, вся состоящая из дверей. Окна, крыша, стены, крыльцо – всё это были двери. Через них входил и выходил глубочайший во всех смыслах старик, чьё лицо было настолько испещрено морщинами, что кроме них ничего нельзя было различить. Нос, глаза, уши, губы – всё это были морщины. Причём их причудливый узор постоянно менялся, будто волны в океане.
Старик заметил странников и молча спросил, что они тут забыли и вообще они кто.
– Смысл ищем, – бодро и звучно отвечал Иван.
– Мы, стало быть, смыслоискатели, – дипломатично заметил Павлин Матвеевич, не желая выдавать Ивана и свою личность незнакомому незнакомцу.