Похититель костей - стр. 4

Брэм бросает на меня еще один странный взгляд, как будто я для него загадка, которую он не может разгадать. Он вертит нож в руках, разглядывая клинок.

– Этот нож изготовил не Косторез, – замечает он. – К тому же он еще и тупой. С ним тебе пришлось бы возиться всю ночь. – Он снимает с шеи кожаный мешочек, достает из него небольшой складной ножик с костяной рукояткой и, открыв его, взглядом показывает на мое семейное дерево. – Можно?

Я киваю и отхожу в сторону. Держа нож параллельно земле, Брэм ловкими, уверенными движениями вырезает на коре имя моей матушки. Я перевожу взгляд с дерева на мышцы его руки, напрягающиеся под рукавом.

Закончив работу, он поворачивается ко мне:

– Ну как?

Он аккуратными печатными буквами вырезал на стволе имя моей матушки – ДЕЛЛА ХОЛТ – и дату ее смерти.

Я чувствую, как по моей груди разливается тепло.

– Отлично, – говорю я, слыша, как мой голос немного дрожит. – Спасибо тебе.

Мне ужасно хочется коснуться его, но вместо этого я сую руки в карманы. Мне придется провести с ним несколько недель, плывя на корабле в Замок Слоновой Кости, и после того, как я увидела ту реальность, в которой мы вместе, мне будет нелегко не искать у него утешения. Не чувствовать, как он берет меня за руку, словно обещая, что отныне он будет удваивать любую мою радость и делить со мной любую мою боль. Но я должна попытаться.

Ведь от этого зависит моя жизнь.

Мы с Эйми блуждаем по улицам Мидвуда, держась за руки. Солнце скоро зайдет, и небо окрашено розовым и золотым. Мы уже несколько часов пытаемся попрощаться, но ни одна из нас не может подобрать нужных слов. И мы продолжаем гулять, продолжаем болтать о пустяках, как будто будем вместе всегда. Как будто завтра я не сяду на корабль и не уплыву, а Эйми не останется тут, и мы впервые в жизни не сможем видеться каждый день.

Как бы мне ни хотелось притвориться, что все нормально, у меня ничего не выходит.

Куда бы я ни посмотрела, я везде вижу призраки моих родных. Вот матушка выходит из Кущи, держа под мышкой каменную чашу и неся ее так, словно она весит не больше пера; вот бабушка заходит в «Сладкоежку», чтобы купить свои любимые лимонные леденцы; вот мой отец удит рыбу на берегу Шарда с довольной улыбкой на лице. И от этих воспоминаний мое сердце наполняет сладкая тоска.

Но я вижу и другие образы – вот Деклан сплетает свои пальцы с моими, шепча обещания, которые он вовсе не собирался выполнять; вот я стою рядом с матушкой в костнице, глядя на пустой ларец, в котором должны были покоиться кости моего отца; вот я вхожу в мой дом, всегда безопасный и полный любви, и вижу Лэтама, приставившего к горлу матушки нож.