Похититель костей - стр. 35
Боюсь моих снов.
Боюсь видения о моем безрадостном будущем, которое является мне всякий раз, когда я закрываю глаза.
Когда мне начинает казаться, что мое учебное расписание наладилось, судьба – в лице Норы – вдруг ошарашивает меня.
– Ученики, – говорит она, стоя на небольшом возвышении в лектории, имеющем форму амфитеатра, – момент, которого вы ожидали с начала второго семестра, наконец настал. Теперь все изменится.
Зал наполняется оживленным гулом голосов, и у меня возникает такое чувство, словно я что-то упустила. Я поворачиваюсь к девушке, сидящей рядом, – ее зовут Ингрид, и у нее рыжеватые волосы. Если не считать меня, она – единственная Заклинательница Костей, которая учится сейчас в Замке Слоновой Кости.
– В чем дело? О чем толкует Нора?
– О костяных играх, – шепчет Ингрид.
Ну конечно. Несколько раз я уже слышала разговоры об этих играх, но была так поглощена стремлением узнать, где сейчас Лэтам, и не думать о Брэме, что почти не вспоминала о них.
Но теперь в моей голове всплывает воспоминание – в лектории расставлены столы, передо мной лежит груда костей. Мы участвуем в соревновании – кто быстрее соберет из костей скелет и определит, какому животному он принадлежал. Передо мной возникает лицо Брэма, и у меня жарко вспыхивают щеки. Он тоже там был. Я почти что чувствую, как его пальцы касаются моих. Может, это и были костяные игры? Я словно вставила в замок ключ и чувствую, что он вроде бы не совсем подходит, но, возможно, еще подойдет, если его немного покрутить.
– Разве мы уже не играли в костяные игры? – спрашиваю я. И тут осознаю свою промашку. – Я хочу сказать: разве вы уже не играли в костяные игры? До того, как сюда прибыла я?
Ингрид качает головой:
– Нет, в них играют только во втором семестре. Их включили в учебную программу несколько лет назад. Мой брат говорил, что это была его самая любимая часть учебы. – Она склоняет голову набок. – Может, ты имеешь в виду гонки костей?
Гонки костей. Точно. Теперь я вспоминаю, что именно так назывался турнир, в котором мы на скорость собирали скелет трехпалого ленивца. Вспоминаю, как, работая, Брэм сурово сжимал губы, вспоминаю, как его лицо осветилось торжеством, когда мы поставили на место последнюю кость и выиграли турнир. Но внутри меня чего-то не хватает. Нет, это не воспоминание – это была только возможная реальность, а в этой версии реальности все происходило не так. Во всяком случае, для него.
– Да, – говорю я. – Так оно и есть, я имею в виду гонки костей.
Нора подносит к губам костяной рупор и откашливается: