Похищенная викингом - стр. 25
Была ли она таковой на самом деле? Или все же дерзкой, что часто демонстрировала своими речами. Возможно ли, чтобы обладала этими чертами в равной мере? Торбранд не помнил, когда в жизни встречал женщину, истинную натуру которой было непросто распознать. Но подобных мыслей не следует себе позволять, ведь она пленница.
Торбранд молча наблюдал за братом и кузеном, позволив им приглядеться к мерсийской леди, которую им скоро предстоит принять в семью. Вот только неизвестно, кто сейчас кого проверял.
– Там, откуда ты родом, женщины боятся за свою честь, когда рядом мужчины? – спросил ее Ульфрик низким голосом и окинул хмурым взглядом.
Впрочем, он всегда был мрачен. По крайней мере, с того дня, когда купленная им в Дублине рабыня порезала его щеку ножом и сбежала.
– Мне и в голову не приходило вас оскорбить, – пробормотала Эльфвина. – Напротив, я желала отметить ваши заслуги.
– Хороший ответ, – кивнул Леиф.
Его взгляд скользнул по статной фигурке женщины, глаза сверкнули, что совсем не понравилось Торбранду. Он никогда не стал бы сомневаться в кузене, боги тому свидетели, но насторожило собственное желание остановить его не только словом, но и кулаком. Отчего он ведет себя как глупый мальчишка?
Ульфрик все же выказал неодобрение, издав глухой звук. Торбранд даже не взглянул на брата, а подошел к Эльфвине и подвел ее ближе к костру, разожженному неподалеку от дерева. Машинально поднял голову, чтобы осмотреть ветки: ведь, если на них остался снег, он может упасть и потушить огонь. Разумеется, ветки были очищены, к тому же снегопад прекратился. На темном небосклоне вспыхивали звезды – боги подсказывали Торбранду, что путь его верен.
– Грейся, – хрипло сказал он пленнице. – Мы останемся здесь на ночь.
Он был уверен, что услышит возражения, но девушка не издала ни звука. Только покорно чуть придвинулась к огню. В его свете длинные черные ресницы отбрасывали тени на щеки, разрумянившиеся от холода, а возможно, и по другим причинам. Снежинки еще блестели на ткани ее подбитого мехом плаща, оттого казалось, что она сама переливается, словно звездочка.
Торбранд мог признаться себе, что с неохотой оставил у костра Эльфвину, и подошел к ожидавшим у лошадей братьям.
– Не похоже, что с пленницей плохо обращались, – произнес по-ирландски Ульфрик, снимая с лошади сумки Эльфвины и швыряя их в руки Торбранду. Тот поймал поклажу, взвесил в руке и забросил на плечо. – Она смирилась с судьбой? Неужели так легко приняла свое будущее?
Они выучили ирландский еще в детстве и пользовались им, чтобы открыто говорить среди саксов, на чей родной язык оказало слишком большое влияние вторжение данов и норманнов, начиная с нападения на Линдисфарн, из-за чего понимали друг друга лучше, чем хотели бы в эти времена борьбы за границы, передел новых земель, постоянных побед и поражений.