Похищенная, или Красавица для Чудовища - стр. 41
— А всё Флоранс! — досадливо стукнула каблуком о пол девушка. — Не захотела отдать мне Серафи!
Слухи по округе распространялись со скоростью смерча. Мишель понимала, если кто из соседей прознает, где она находится, для её доброго имени этот смерч окажется сокрушительным.
Перед глазами возникла мрачная картина: встреча с родителями. Будто наяву увидела Мишель, как по щекам матери катятся слёзы — молва опорочила её дочь. На широком лбу отца, в уголках его тёмных, таких строгих глаз залегают морщины — он хмурится и втайне жалеет, что Всевышний подарил ему такую беспутную дочь, опозорившую весь их род.
— Ах, что же мне теперь делать?! — Мишель заломила руки.
С одной стороны, не хотелось оставлять любимого ни на день, ни даже на час. С другой — девушка понимала, что лучше бы ей сесть на ближайший поезд до Доргрина, а когда вопрос со старшей сестрой разрешится, она со спокойной душой вернётся домой.
— Мне нужно поговорить с ним. Непременно нужно поговорить и всё объяснить! Гален и сам должен понимать, как сильно я рискую, оставаясь здесь.
Переполняемая решимостью, она отправилась на завтрак. Правда, при виде любимого почувствовала, что эта решимость куда-то исчезает. Разве хватит ей сил расстаться с ним? Подобно золотой рыбке, сама того не замечая, Мишель снова попалась на крючок его чар.
Девушка невольно залюбовалась своим избранником. Горделивой осанкой, резким изломом бровей, придававшим его лицу выражение опасной, будоражащей хищности. Губами, которые вчера почти касались её губ в самом сладостном, головокружительном поцелуе.
Мишель тряхнула головой, прогоняя наваждение. Тяжёлая копна тёмных волос, уложенных под белую сетку, шевельнулась в такт её движению.
— Присаживайтесь, Мишель, — с напускной вежливостью сказала Катрина, обращаясь к неуверенно застывшей на пороге девушке.
Насилу оторвав взгляд от своего идола, которого, кажется, уже готова была боготворить, гостья заняла место рядом с угрюмой Аэлин.
Сегодня за завтраком им прислуживала та самая служанка, что вчера пыталась поговорить с Мишель. Утром девушка о ней даже не вспомнила. Куда больше её теперь пугал не бессвязный лепет какой-то там рабыни, а то, что кто-нибудь в будущем может усомниться в её девичьей чести. Да и неизвестный под дверью больше не занимал мысли Мишель. Она бы предпочла каждую ночь просыпаться от того, что кто-то сопит в дверную щель её комнаты, но при этом оставаться спокойной за своё доброе имя.
— Как вам спалось? — растягивая губы в фальшивой улыбке, с не менее фальшивым участием поинтересовалась Аэлин.