Похищенная, или Красавица для Чудовища - стр. 37
— Предоставьте мне воспитывать этих бездельников. Уж я-то хорошо знаю, когда давать им кнут, а когда баловать пряником. Возвращайтесь к себе, мисс. Молоко вам сейчас принесут.
Бросив последний взгляд на серое, будто перепачканное в извёстке, лицо рабыни, Мишель поспешила в гостевую спальню. Прикрыв за собой дверь, прижалась к ней и перевела дыхание.
Пыталась упорядочить мысли — не вышло. Противоречивые чувства наслаивались друг на друга, заглушая поочерёдно то голос разума, то шёпот сердца.
Чуть не прокусив губу, так сложно было сдержать крик смятения, Мишель всё же не выдержала и воскликнула:
— Никакое он не животное! — Шумно выдохнув, продолжила тихо размышлять: — Может, с сестрицами что не так? Ну а что? Вполне логичное объяснение. То-то они мне сразу не понравились. Очень неприятные особы. И, наверное, потому никогда не покидают Блэкстоун. Что-то с ними однозначно нечисто. Вот только я не уверена, что хочу знать, что именно.
Противореча самой себе, Мишель нетерпеливо вышагивала по комнате в ожидании служанки. Быстро-быстро, из одного конца спальни в другой, словно мечущаяся канарейка, вдруг осознавшая, что угодила в клетку. За несколько коротких минут девушка успела так себя накрутить, что чуть не набросилась на рабыню, когда та проскользнула в дверь.
Лишь чудом удалось не выбить у неё из рук поднос и сдержать стон разочарования. С расспросами приходилось повременить. Помочь ей подготовиться ко сну явилась другая служанка. Одна из тех молчаливых девиц, у которых взгляд не отлипал от пола.
Переодевшись в ночную сорочку и отпустив тихоню-помощницу, Мишель легла в постель. Но сон не шёл. Мысли, тёмные и сумбурные, и, наоборот, светлые, полные радостного предвкушения грядущей помолвки, роились в голове, попеременно сменяя друг друга.
Девушка извертелась в кровати, чужой, а оттого показавшейся ей страшно неудобной. Жёсткой. Хоть на самом деле перина была воздушной и мягкой. Такой же мягкой, как у них в Лафлёре.
— Уф! — Мишель села на постели, облизала пересохшие губы и обвела усталым взглядом посеребрённую лунным светом комнату, вспоминая, где оставила стакан с недопитым молоком.
Последний обнаружился на столике у окна. Там же стояли и кувшин с водой, и маленький тазик для омовений. Лицо пылало, и Мишель не терпелось плеснуть в него прохладной водой.
Только свесила ноги на пол, как тут же вернула их обратно. Сжалась в комок, обхватив колени руками, и замерла. Скрип половиц, до этого вроде бы почудившийся, раздался снова. Громко и отчётливо. Ему вторило чьё-то тяжёлое дыхание, доносившееся из коридора.