Похищение. Индийские браки заключают боги - стр. 9
- А Ульяна? – обернулась, когда мы выехали из-за ворот.
Сестринская свекровь мне улыбнулась и покивала, что-то приговаривая на хинди. Они тут так часто качали головой. А эта что-то успокаивающее говорила, чтобы я не волновалась. Вот что-что, а люди тут невероятно добрые. Хоть кто-то бы мне не был рад, что я приперлась к ним на целую неделю. Наоборот, так радовались, коленки щупали в знак приветствия и уважения, улыбались, говорили много. Но только женщины – мужчинам здесь такого нельзя было, хоть им и было интересно.
Через час мы остановились у какого-то то ли ресторана, то ли гостиницы, вокруг которой была целая толпа народу, приветствовавшая нас, и вакханалия продолжилась – четверо каких-то смутно знакомых мне мужчин тащили над моей головой…
- Что это за дичь? – я даже сама себя не слышала из-за криков толпы.
Или они снова пели? Ну ладно, я иду под «навесом» на палках, меня ведёт свекровь сестры, а после…
- Ахренеть сколько народу, - выразилась я.
Но самый цимус был в зале. Огромном, с кучей светящихся оранжевых фонариков на потолке, тканевыми, будто шатровыми стенами, рядами кресел у сцены, длинными столами с едой и людьми её раздающими, а ещё в подобных моему платьях танцовщицами индийских танцев где-то в центре зала.
- Танцевать не буду, - пробурчала я, - могу только Катюшу спеть. И то не за бесплатно.
И тут меня резко повернули в незаметную комнатку слева, убрали «навес» и поставили перед кучей неизвестных женщин. Сперва недовольных и презрительных, а после я могла лицезреть как на их лица медленно наползало удивление.
- Не, Катюшу тоже передумала, - развернулась я, после чего втемяшилась в низкую и полноватую Улькину свекровь и едва не сбила её с ног, - поедем-те обратно. И вообще, где Ульяна?
Меня повернули обратно в четыре руки – оказывается сзади уже подошла ещё одна женщина. Эта была сильно улыбчивой, взволнованной и неожиданно милой.
- Come with me, honey, - мягко повела меня куда-то она.
Я помотала головой.
- Э, нет. Хани – это мёд. А я мёд не ем. Не люблю его вообще, - объясняла ей.
Тем более на английском она тоже говорила криво. А я ещё кривее! Тогда может не надо?
- Come, - повторяла она, - sweet… White… hair.
И дальше она уже указывала пальцем всем остальным, начавшим подниматься прямо с пола, на котором хоть ковер был. А то Улькины родственники прямо так садились. Особое извращение было с нанятой прислугой – тем это делать нельзя было. Ни за стол садиться, ни на диван какой-нибудь. Только пол. Но и остальные здесь кто готовил на полу, кто просто так восседал. Попробуй на холодном мраморе жопу поморозь, ага.