Погружение в отражение - стр. 42
Чтобы выглядеть настоящей номенклатурной супругой, пришлось бежать к Галине Адамовне за монументальным начесом и влезать в жуткое бархатное платье с кружевами, которое Никита в недобрый час привез ей из Венгрии.
Никита настоял, чтобы она надела тяжелую золотую цепочку и серьги с бриллиантами, так что Лариса почувствовала себя не просто классической парт-тетей, а вообще какой-то мумией.
В ресторане она сидела с приклеенной улыбкой, поднимала бокал, но только делала вид, что пьет, и изо всех сил старалась не смотреть на другой конец длинного стола, где был тот угловатый темный человек.
Почему-то было грустно, что он видит ее такой бабской бабой.
Когда все поздравили юбиляра, в соседнем зале начались танцы. Никиту быстро выдернула из-за стола подвыпившая исполкомовская дама, а Ларису никто не пригласил. Идти отплясывать без кавалера, встав в кружок вместе с другими женщинами, ей не хотелось, хотя поставили Челентано, песню «Сапожки и меховая шапка», которая очень нравилась ей, и дома она прыгала под нее с огромным удовольствием. «У тебя музыкальные пристрастия как у пэтэушницы, – ворчал муж, – ты вообще в курсе, что реакция на ритм – отличительная черта дебилов?» Лариса расстраивалась, что она немножечко дебил, но нога все равно начинала отбивать такт.
Зазвучал оркестр Поля Мориа, «Индейское лето», и темный человек подошел, склонился к ней и пригласил танцевать. Лариса пошла.
В танцевальном зале был приглушен свет, но у нее и так перед глазами все плыло от волнения.
Рука человека мягко легла ей на талию, и вдруг Лариса отчетливо поняла смысл выражения: «она затрепетала». И подумала о себе, как о чужой: «она затрепетала».
Вообще она чувствовала себя как в невесомости или на американских горках и была будто пьяная, но тело странным образом улавливало все движения темного человека и реагировало на них.
Она надеялась, что на следующий танец он пригласит кого-нибудь другого и наваждение пройдет.
Началась какая-то быстрая композиция, и танцующих сразу прибавилось. Неизвестный повел ее к выходу, оберегая от нечаянных столкновений. Лариса немножко очнулась и поискала глазами мужа. Исполкомовская дама плотно висела на нем, так что со стороны они казались боксерами, сошедшимися в клинче.
В зале стало душно, поплыл легкий запах винных паров и человеческого пота, а лица вдруг показались Ларисе бессмысленными и распаренными.
Кавалер предложил ей выйти покурить.
– Я бы с удовольствием, только номерок у мужа.
– Айн момент!
Он взял у гардеробщика свою куртку и накинул ей на плечи.
Вышли на крыльцо, в весеннюю ночь, лиловую, как старые чернила.