Погружение в Бездну - стр. 27

Верилось с трудом. Майк отлично знал, сколько запусков к Марсу совершило НАСА, а сколько русские и китайцы. Даже если допустить, что все чужие спутники были военными, а наши только наполовину, то и тогда соотношение сил не оставляло врагам шансов. Да и исправная связь с командованием говорит сама за себя. А ещё Майк отчётливо помнил мелькнувшую в иллюминаторе «Хорнета» всего на мгновение, но оставшуюся в памяти навечно старую, избитую микрометеоритами ракетную платформу, до боли напоминающую в основных частях образцы подобного рода систем от «Боинга». Скорее уж похоже, что их сбила собственная устаревшая платформа, на которой отказали системы «свой – чужой».

А вот тут, похоже, есть зерно истины. В овальном кабинете могли решить воспользоваться ситуацией и разменять их жизни на краткосрочный политический успех. С политиканов станется! И они с Джоном стали опасными свидетелями, которым как можно скорее предстоит стать жертвами «злобных русских». При таком раскладе судьба их решена – русские при всём желании не помогут, а свои достанут и на Марсе.

В любом случае, жить хотелось до дрожи, и спасибо Ивану за дарованную им отсрочку. Может русские подгонят вой «Пионер»: по слухам на ядерном движке им лететь всего месяц. Вообще странно, что ни русские ни китайцы пока не предложили своей помощи. В нормальной обстановке правительстве США не имело оснований отказаться от двух готовых межпланетных кораблей для спасения астронавтов, когда у себя в загашнике нет ничего. Избиратели не поймут такого псевдопатриотизма. Майк окончательно решил принять предупреждение русского всерьёз и, в то же время, пока ничего не говорить Джону.

Спустя час, загрузив запас регенерационных патронов и прочие припасы на малый разведывательный марсоход, астронавты двинулись в нелёгкий путь. Впереди ждали сотня километров бездорожья с перспективой получить ракетный удар на подходе к цели.

Арсений Рубанов старался от греха подальше не вспоминать своё имя. Вот уже 27 лет он был для окружающих Грегори Пинчером, рано потерявшим родителей выходцем из бедной семьи иммигрантов, всего добившимся своими трудами. Его не раз приводили в пример того, что Америка – страна возможностей, забывая добавить, что такие, как Грегори, были редчайшим, уникальным исключением в обществе, где от связей зависело почти всё.

Иногда Арсений думал, что и дома, за далёким океаном не осталось никого, кто знает его настоящее имя – те, кто готовил юношу к нелёгкой судьбе нелегала, давно в могиле, а для нынешних руководителей разведки он известен под оперативным псевдонимом Петя Чемоданов. Да и много ли их, знающих? Когда мальчик только проходил подготовку, ему сообщили, что знать о нём всё будет только куратор, а ещё двое – о факте его существования и где взять ключ к восстановлению связи в случае гибели куратора. За многие годы куратор у «Пети» сменился только один, и это было хорошо – показывало, что агента ценят и берегут.