Погружение - стр. 22
– Если я неправильно отвечу на этот вопрос, Вы мне книгу не дадите? – возмутился парень. – Считайте, по той же причине, что и Вы. И пусть это покажется Вам грубо, но я не намерен потакать Вашей бестактности. Какие книги и на какой срок мне доступны из моего списка?
Девушка засопела носом, но смолчала. Затем сверилась с записями.
– Две недели. Или Пратчет, или Гибсон. Обе не могу дать из-за их редкости. Находятся в единственном экземпляре. Могу дать вам учетную запись в электронную библиотеку нашего края, там на любой вкус.
– Предпочитаю в бумажном варианте. Он-лайн не те ощущения, – подытожил спор Влад. – Начнём с Гибсона.
Получив искомое и в качестве приза – прожигающий спину взгляд, парень ретировался. Убрав книгу за пазуху, вышел на улицу расстроенный.
– Э, пацан, а что ты там делал? – грубоватый голос первого парня на деревне.
– Да пошли вы все, – ответил Владислав и пошлепал по лужам.
– Чоо? – взревел медведем водитель шестёрки.
– Да успокойся ты уже. Его тоже отшили, – примирительно отозвался второй голос из салона. – Пошли пивка возьмём.
***
Дом, милый дом. Тёплый и уютный, с печкой вместо камина и пыльным телевизором под кружевной скатертью. Парень зашёл в сени, немного подумав, схватил несколько поленьев для печи. После, обмыв обувь водой и оставив их сушиться, решил приготовить обед.
– А что там Саныч про припасы говорил? – неожиданно вспомнил Владислав. Отодвинув циновку в сторону, подцепил потайное кольцо люка. Тяжёлая дверь откинулась, а в комнату ворвался запах холодного и пыльного помещения. Крепкая деревянная лестница уходила во тьму провала, но слева, на лагах, белел надеждой выключатель. Простая лампочка "Ильича" осветила подвальное помещение, и Влад поспешил спуститься.
– Вот так богатство, – ахнул новый владелец дома. На полках стояли разносолы, щедро засыпанные солью по крышкам. В трехлитровых банках ждали своего часа помидоры и огурцы, квашеная капуста и кабачки, перец и арбузы. Отдельно стояли отряды томатного сока и моченых яблок. Компоты и варенья. Справа литровые бутылки с поясняющими записками. На бруснике, на клюкве, на хрене…
– Да тут месяц одни только разносолы есть-пить можно! – обрадовался ныряльщик. Схватив самую пыльную бутылку с полустертой надписью и банку с огурцами, полез обратно. Быстро поджарив макароны-паутинки до золотой корочки, залил их кипятком и оставил на пять минут на медленном огне. Вскрыв банку, жадно присосался к рассолу.
Открыв бутылку, слегка поморщился, запах "хреновухи" на мёду оказался весьма специфичен, если бы не поясняющая надпись на бутылке, то смело отправил её в мусорку.