Погружение - стр. 3
Он бегал на месте. Упражнялся в стойке на голове. Составил список книг, которые загрузит в планшет, когда выйдет на свободу. Его звали Джеймс Мор, и он был отдаленным потомком Томаса Мора. Поэтому он решил перечитать «Утопию». Он собрал воедино все, что знал и о чем догадывался касательно пленившей его группировки, и составил краткий доклад для секретной разведывательной службы в Лондоне. Леголенд. Все эти вещи очень мало его занимали. Он вспоминал лица солдат – судя по тому, что они умели, это были не сомалийцы. И говорили они друг с другом по-арабски.
Перед мысленным взором некоторых заложников проходит вся жизнь. Или возникает ощущение, что жизнь поставлена на паузу, как во время серьезной болезни. Ему же одни лица казались безопаснее других, а какие-то воспоминания важнее. На многих личных моментах в воспоминаниях он никак не мог сосредоточиться, а другие настойчиво требовали внимания. Его подсознание пыталось отыскать какой-то смысл в происходящем, и все это кружилось, постепенно угасая и ослабевая, как новорожденная планета. Все время мелькали какие-то мысли о том, на что он никогда не обращал внимания. Например, компании, которые широко рекламировались, а потом исчезли. Что случилось, например, с Agfa?
Он думал, почему в уличных киосках в Африке не производят собственные линии продуктов? Почему в трущобах нельзя купить фирменное изделие так же просто, как сигареты или жевательную резинку? За самую крошечную монетку можно приобрести сложенный листок бумаги с надписью от руки вроде «вы великолепны» или «ваши будущие достижения превзойдут прошлые».
Иногда он заставлял себя вспоминать звуки и изображения, которые где-то видел и слышал. Это помогало терпеть. Он оказывался в зимнем лесу и смотрел в небо. Падали снежинки. Медленно приходила музыка. Попса, панк, какие-то обрывки симфоний и джазовых импровизаций. Наконец, были фильмы и телепередачи, спортивные события. Матч-пойн[2]. Проход в регби. Он сам стал для себя мультимедийным плеером, пусть и не автоматическим. Это была биология – какие-то подергивания в красной глине, пропущенные строфы, движущиеся картинки, хрупкие, мигающие и исчезающие совсем.
В течение дня солнечный луч, падавший на стену, двигался. Он следил за ним. Он видел луч, только если специально поворачивался к нему. Это его мучило. Все люди смотрели вперед. Шли вперед. Бежали вперед. Он тоже смотрел вперед запавшими глазами. Бежало время. Один день вслед за другим. Сложение и вычитание. Дэнни говорила, что вычитание – наименее значимая часть математики, потому что оно отнимает от того, что есть. Он привалился затылком к стене. Только волосы. Кожа на костях. Он отвел взгляд от москитов, танцевавших в луче света. Поправил картонку. Сказал сам себе, что нельзя позволять смерти овладевать твоими мыслями, потому что на свете есть любовь и милосердие.