Погребенные - стр. 48
– У тебя какая-то болезнь? – выпалила я. – Твои глаза…
– Синдром Шмида-Фраккаро, – быстро, безэмоционально, словно отмахивался от назойливой мухи, ответил парень. Впрочем, я бы не удивилась, узнав, что буквально каждый, кто смотрел его в глаза, задавал один и тот же вопрос. Я потянулась к телефону, чтобы проверить в интернете, но Дориан поспешил пояснить сам, интонацией дав понять, что хочет закрыть эту тему как можно быстрее: – Это редкая врождённая геномная патология, вызванная присутствием в кариотипе человека маленькой дополнительной хромосомы, состоящей из материала двадцать второй хромосомы. Одной из клинических манифестаций этого синдрома является вертикальная колобома глаза.
Официантка подоспела как раз тогда, когда я открыла рот, намереваясь узнать, о том, как вообще живется людям с дополнительной хромосомой. И пусть спрашивать такое казалось крайне бестактным, но я подумала об этом уже после того, как попросила ризотто с дополнительной порцией трюфельного масла.
Пока Дориан делал заказ, я, преодолев стыд и страх, написала доктору Робинсу. Он тут же ответил, что с Алексом всё в пределах нормы после небольшого сотрясения мозга, и скоро он придёт в чувство. В отличие от моей матери, Чарли Робинс кое-что понимал о степени неловкости в подобных ситуациях и не стал подробно расспрашивать о случившемся. Достаточно и того, что из кабинета Александра выносили с расстёгнутой ширинкой и отпечатком моей помады на шее.
Оставив десять сообщений Жерара без внимания, я спрятала телефон в карман и подняла голову, а потом, против воли собственного разума, развернулась на тридцать градусов в сторону источника до боли знакомого смеха.
К счастью, Патрик был слишком увлечён своей компанией, чтобы почувствовать мой взгляд, прикованный к его красивому профилю. Рядом с ним сидела симпатичная фанатка пластической хирургии и, громко хихикая, старалась прижаться к нему поближе.
Мы расстались ещё до того, как мой отец… застрелился. Выяснилось, что помимо мании величия Патрик страдал крайней степенью любвеобильности. Он изменял мне с самого первого дня наших отношений и ничуть не сомневался, что в этом «нет ничего такого».
– Мы ведь собираемся пожениться и быть вместе до самой смерти, – кричал он, пока я вытряхивала его шмотки из шкафа и швыряла их на пол. В пылу ссоры я совсем забыла о том, что нахожусь в его квартире, в которой даже не живу. Мне просто требовалось выпустить пар.
Патрик тоже забыл, что его выселяют из собственного жилища, и активно мне подыгрывал, собирая вещи по полу. Добравшись до обуви, я принялась швырять её в открытое окно.