Погребенные - стр. 30
Нормально ли то, что мы обе выжили, если от машины не осталось ничего, кроме обломков каркаса? Признаюсь, никогда об этом не думала, слишком занятая сожалениями по поводу пропущенного выпускного.
– Думаете, это как-то связано с аварией?
– Почти уверен в этом, но боюсь, что здесь я бессилен. Вам следует обследоваться у неврологов и…
– Уже обследовалась. – С грохотом опустив кружку на журнальный столик, разделяющий меня, маму и Робинса, я едва не уронила диктофон, который исправно записывал весь тот бред, который мы обсуждали вот уже вторую неделю.
Робинс снова посмотрел на папку со снимками семи и пятилетней давности. Кое-кто бы поспорил, но после каждого из обследований вердикт оставался один и тот же: идеальный мозг, полностью здорова.
– Признаюсь, никогда не сталкивался с подобным. Поверьте, психов в моём кабинете побывало не мало. Я слышал страшилки и похуже вашей, но… вы не кажетесь мне больными, и это же подтверждают многочисленные обследования и заключения предыдущих психиатров, психологов и неврологов. Не считая расстройства сна. – Он тянул с этим вердиктом целых две недели. – Вы говорите чистую правду. Аника и вы, миссис Ришар, видите…
– Демонов, – со страдальческим выражением лица заявила мама и откинулась на спинку кресла, приложив ко лбу тыльную сторону ладони. – Мне плохо…
– Не знаю, кого видит эта madame, но я вижу лишь себя. Можем сказать, что это шизофрения, но что нам делать с тем случаем? – Мама отвлеклась на что-то за окном, и я перешла на шёпот. – Разве мы можем видеть и участвовать в одном видении одновременно?
– Я не могу поставить вам диагноз шизофрения. Во-первых, для этого вам нужно посетить психиатра. – Робинс заметно расстроился, будто бы сожалея об упущенной много лет назад возможности.
– Мне не нравится думать о том, что я подозреваю что-то потустороннее. Это ведь полный бред.
– Я доктор, Аника, – пробормотал Робинс, уставясь в окно и, кажется, убеждая в этом самого себя. – Я не верю в потустороннее.
– Вам придётся выбирать. Либо мы обе законченные психички, либо мне стоит вернуться к потомственной ведьме за двадцать евро в час.
– А я говорила, – внесла свою лепту мама. – Между прочим…
Пока она рассказывала доктору о том, что думает по поводу тех шарлатанов, а Робинс мысленно забирал обратно свои слова о степени её вменяемости, я откинулась в кресле и достала телефон.
С последней публикации в социальных сетях прошло ровно семь месяцев. С улыбкой до ушей и в модном коктейльном платье я стояла на фоне новой машины, подаренной отцом без повода. Десять тысяч лайков и сотня комментариев разделяли мой восторг, восхваляли мою красоту или просто мечтали быть мной.