Пограничники в 1941 году. Они не сдавались в плен - стр. 4
Чтобы отвергнуть всякий вздор о том, что наша страна начала войну с Германией, и показать истинное положение дел, достаточно привести только одно из многочисленных на этот счет свидетельств У. Черчилля, которого никак нельзя заподозрить в симпатиях к СССР. Так, в своих мемуарах он в день нападения гитлеровской Германии на СССР записал: «Хотя, по подсчетам немцев, на советских границах было сосредоточено 186 русских дивизий, из которых 119 находились на германском фронте, русские армии были в значительной степени застигнуты врасплох. Немцы не обнаружили никаких признаков наступательных приготовлений в передовой полосе, и русские войска прикрытия были быстро смяты»[3].
Об исключительно оборонительной позиции Советского Союза после захвата Гитлером Польши свидетельствует и такое донесение германского посла в Москве Шуленберга своему правительству: «Русское правительство стремится сделать все для того, чтобы предотвратить конфликт с Германией. Россия будет сражаться лишь в случае нападения на нее Германии… Все военные подготовительные мероприятия проводятся весьма спокойно и носят лишь оборонительный характер»[4]. Это – ценное признание германского дипломата и, кстати, далеко не единственное о военных планах СССР.
Обратимся к советским источникам.
Вся жизнедеятельность нашей страны в предвоенные годы, как известно, определялась партийными решениями. Относилось это целиком и к военной политике и внешнеполитической деятельности.
Военно-политическая обстановка в 30-е годы в мире была сложной и взрывоопасной. Империалистический лагерь открыто вел подготовку ко Второй мировой войне. Один за другим возникали очаги агрессии. Пожар войны разрастался, приближаясь непосредственно к советским рубежам. Война принимала мировой характер. Народы СССР хорошо видели эту опасность. На XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 года было отмечено: «В стане капитализма тон задают фашистские страны с их внутренним кровавым террором и внешней империалистической агрессией, приведшей уже ко второй империалистической войне с участием ряда стран Европы и Азии и грозящей разлиться дальше»[5].
О фашистской угрозе новой войны постоянно напоминала советская печать. Так, в новогоднем номере «Правды» за 1937 год можно прочесть: «Историческое небо над 1937 годом покрыто тяжелыми штормовыми тучами. Фашистские страны готовят разбойничью войну… Другие буржуазные правительства в страхе перед крахом цепляются, как за соломинку, за внешний покой и своим бездействием поощряют фашистский разбой».
С момента прихода к власти правительство Гитлера открыто взяло курс на установление господства Германии на Европейском континенте и на мировой арене. Для этого предусматривалось сначала достижение пересмотра всех постановлений Версальского мирного урегулирования, заключенных после Первой мировой войны. Затем планировалось завоевание «жизненного пространства» на востоке Европы – на территории Польши, в Прибалтике, на украинских, белорусских и русских землях. К 1939 году фашистская Германия с этой целью провела демилитаризацию Рейнской зоны, аншлюс Австрии, по Мюнхенскому соглашению, заключенному между Англией, Францией, Германией и Италией, добилась, по сути дела, захвата Чехословакии.