Пограничники Эфы - стр. 36

Народ под таким напором озадачился. Кто-то спросил:

– А если сюда забрели такие же искатели? Как их отличить от демов?

– Очень просто. Настоящий человек в пограничье узнается по автомату или пистолету. Вооружен автоматическим оружием? Значит, перед тобой человек. Не вооружен, или он с винтовкой, как у кочей, тогда стреляй в него без промедления.

После разведчика слово взял Инженер. Поговорить он любил и разглагольствовал поэтому долго. О том, что путь их теперь лежит на север, в самые опасные области Гиркангара. Именно там их ждет башня с заветной сомой, и там же всем им суждено стать дэвами, планетными богами. Но дэвами они станут не забавы ради, а для великой цели – независимости Эфы. Их победа будет победой всех эфанских патриотов, мечтающих о свободе для своей планеты, об открытых границах со всеми галактиками.

Народ не в первый раз слышал весь этот патриотизм и откровенно скучал, а Сураб так и зевал. Наконец Инженер объявил час отдыха, давая отряду время переждать жару.

Кто-то дремал, кто-то просто отдыхал, сбросив ботинки и задрав гудящие от ходьбы ноги на сливовый ствол, а по зеленому лугу вдоль речушки бродил один Сураб, подставляя под припекающее солнце бритую, всю в шрамах голову. Он ловил стрекоз, ловко смахивал их в кулак с верхушек камыша и совал в маленькую сетку. С уловом подошел к Чампу, показал его, так мальчик хвастает маме, но Чамп роль мамы играть не захотел. Красавчика разморило; надвинув шляпу на глаза, он сидел под деревом, на стрекоз даже не посмотрел, а дружка послал подальше.

Тогда с радостной улыбкой идиота Сураб прибился к Федору, зная, что от того грубого слова точно не услышишь. Бандит сел прямо перед пограничником и принялся методично отрывать стрекозе крылышки и лапки. Блаженно улыбаясь, он залюбовался голым тельцем с выпученными глазками.

– Я так часами могу. Люблю, – поделился Сураб своей радостью.

– Молодец.

Сураб радостно затряс головой:

– С детства такой. Наберу ведро ящериц, возьму ножницы, обрежу им лапы, и в школу. Девчонки выскочат после уроков, а я им р-раз и вывалю ведро под ноги. Визжат. Прыгают, как козы. А ящерицы молотят хвостами, уползти пытаются. Дурочки.

– Шалун.

– Я с детства мертвый. Боли не чувствую. Недавно мать умерла. Болела долго. Умирала тяжело. Мучалась. А мне все равно. Ничего не чувствую. Веришь?

Для убедительности Сураб поднял булыжник и принялся им колотить себя по голове. Затем предъявил окровавленный камень и жутковато ухмыльнулся сквозь свои многочисленные шрамы.

– Ты хороший, Федя. Чамп тебя убьет.

Булыжник полетел в сторону, Сураб ушел.