Пограничники Эфы - стр. 16
– Тимурыч, а что ты сказал Геркулесу? – не утерпел, спросил чернявый парень.
– Секрет.
– Скажи, Тимурыч, вдруг опять упрется.
– Хорошо, но только между нами.
– Мамой клянусь – никому.
– Я шепнул Геркулесу, что он настоящий герой, самый крутой осел в галактике. На ослов такие слова действует безотказно.
– Шутишь?
На этот раз пограничник не ответил, лишь жестом показал, мол понимай как знаешь.
За очередным холмом отряд втянулся в ущелье, и картина мира резко переменилась. Ласковой зелени не осталось и в помине, вокруг громоздились в изломах и разводах скалы. Внизу клокотала, гремела по камням река, высоко вверху, в стальных небесах парили стервятники – добычу высматривали. С гор налетел ледяной ветер, нагнал тучи. Зарядил дождь, а следом лупанул и град. Надавал искателям чудов подзатыльников и снова сменился дождем.
От утреннего оживления на лицах не осталось и следа. Приходится пробираться через грозное ущелье, горизонт перекрыли высоченные горы, карта сомнительна, холодная вода лезет за шиворот, да и вообще неизвестно, доберется ли хоть кто-нибудь до заветной чуд-цели, и существует ли в реальности эта цель.
Понемногу дождь стих. Выкатилось из-за туч рубиновое солнце и припекло так, что пар повалил от промокшей одежды. Народ повеселел, и пограничник решил: сейчас самое время поговорить с Инженером, тем более что малиновые ботинки мелькали совсем рядом. Разговор имел для Федора особую важность.
Вчера должна была рожать старшая из четырех дочерей Федора, пол ребенка она заранее не выясняла, – против местной приметы не пошла – вот Федор и хотел узнать, появится наконец-то у них в семье еще один мужик, или по-прежнему жить ему в бабьем царстве. У пограничника с Инженером был уговор, что тот обязательно позвонит в Дварику и все разузнает, так что Федор имел полное право напомнить о своем интересе. Что Федор мечтал о внуке, в отряде уже хорошо знали – лишь на эту тему пограничник беседовал с удовольствием, и поэтому все были в курсе его семейных обстоятельств. Две дочки у Федора были от первой жены, две от второй, а вот дедушкой он должен был стать только вчера.
Когда пограничник напомнил все эти обстоятельства Инженеру, тот поспешил его успокоить:
– Обязательно позвоню и выясню.
– Имя не забудьте спросить, должен быть мальчик.
– И имя спрошу, не беспокойтесь.
– Звонить когда будете?
Вместо ответа Арнольд Григорьевич энергично замахал руками, мол, «обязательно позвоню, не волнуйтесь!» и зачастил совсем на другую тему. Для начала он засыпал пограничника комплиментами, назвал его знаменитым искателем, известнейшим специалистом по чудам и особо подчеркнул, что высоко ценит Федора как отмеченого, а его необыкновенный дар чуять демов еще ох как пригодится возле киселя. Елей лился ведрами: «вы человек слова, а это так редко встречается в нашем гнилом двадцать четвертом веке», «для вас слово важнее денег, отсюда и репутация достойнейшего человека». Надо сказать, психологом Арнольд Григорьевич был не важным, собеседника не чувствовал вовсе, явно придерживаясь сочиненного плана разговора, и это в то время, когда пограничник давно заскучал от его коммивояжерского напора.