Пограничная трилогия: Кони, кони… За чертой. Содом и Гоморра, или Города окрестности сей - стр. 38

А что, ничего, бормотал Ролинс.

Точно. Я, вообще, думал, выйдет так, что и в рот не возьмешь, сказал Блевинс.

Джон-Грейди перестал жевать, с интересом посмотрел на своих спутников, потом снова заработал челюстями.

Ну, вы ребята бывалые, не мне чета, сказал он.

На следующий день они продолжили свой путь на юг. Навстречу стали попадаться повозки странствующих торговцев, направлявшихся на север, к американской границе. Эти загорелые люди с обветренными лицами гнали небольшие караваны мулов по три-четыре цугом. Мулы тащили меха, козлиные шкуры, канделилью, мотки кустарно изготовленных веревок из агавы, а также канистры с местным алкогольным напитком под названием сотол. Воду мексиканцы держали в бурдюках из свиной кожи или в провощенных полотняных сумках с кранами из коровьих рогов. Некоторые путешествовали с женщинами и детьми. Завидев встречных всадников, они уступали им дорогу, порой уводя мулов в кусты, а юные американцы здоровались и желали удачи. Мексиканцы отвечали улыбками и весело кивали.

Джон-Грейди и Ролинс пытались купить воды у тех, кто попадался им навстречу, но вскоре выяснилось, что это очень непросто, – у американцев не было при себе подходящей мелочи. Ролинс пытался расплатиться монетой в пятьдесят сентаво, но оказалось, что за полные фляги с них причитается всего-навсего четыре сентаво и мексиканец не желает брать лишнее. Под вечер они купили флягу сотола и поехали дальше, то и дело прикладываясь к ней и передавая ее друг другу. В результате все трое сильно опьянели. Ролинс, сделав очередной глоток, завинтил крышку, взял флягу за ремень и повернулся, чтобы бросить ее Блевинсу, но вовремя спохватился. Конь Блевинса трусил сзади, но в седле никого не было. Ролинс тупо уставился на гнедого, затем догнал Джона-Грейди, который ехал впереди, и окликнул его. Тот остановился, повернулся и удивленно спросил:

А где он?

Черт его знает! Небось валяется где-нибудь в кустах.

Они повернули обратно. Ролинс вел под уздцы лишившегося седока гнедого. Блевинс сидел посреди дороги. На нем по-прежнему была его огромная шляпа.

Уф, я надрался как свинья, сказал он, увидя их.

Ролинс и Джон-Грейди остановились, глядя на него сверху вниз.

Ехать-то можешь, чи нет? – спросил Ролинс.

Какает медведь в лесу, приятель, чи нет? Конечно могу. Перед тем как упасть, я же ехал!

Блевинс встал, покрутил головой и, пошатываясь, стал пробираться между коней.

Так, это у нас что? Нет, это не конь, это колено Ролинса! Я, честно говоря, подумал уж, что вы меня бросили и ускакали, сообщил он.

В следующий раз так и сделаем, пообещал Ролинс.