Пограничная стража России от Святого Владимира до Николая II - стр. 34
Спустя три года ордынцы во главе с «царевичем» Мазовшей вновь напали на Русскую землю. Порубежники обнаружили их, но татары двигались столь стремительно, что московские полки не успели занять левый берег Оки – главный рубеж обороны, и нападавшие с ходу переправились у Коломны. На этот раз Ивану не пришлось встретиться с казанцами: отец взял его с собой собирать полки. В Москве осталось «множество бояр и детей боярских… и многое множество народа». Не пожелал уезжать из города «митрополит Иона и весь чин священнический и иноческий».
Второго июля, на рассвете, Мазовша подошел к столице. Запылал деревянный посад, и ордынцы, прикрываясь дымовой завесой, бросились на штурм Кремля. Старые белокаменные стены, построенные еще Дмитрием Донским, видевшие Ольгерда и Тохтамыша, Едигея и Улу-Мухаммеда, были во многих местах разрушены; сюда-то и устремились татары. Москвичи встретили их мечами и копьями. Закипел рукопашный бой. Защитники города стояли насмерть. Они не только оборонялись, но и совершали отчаянные вылазки, нападая на врага с тыла. Такого сопротивления ордынцы не ожидали. К вечеру их атаки стали ослабевать и наконец прекратились вовсе. Защитники города свой первый бой выиграли с честью.
Всю ночь они укрепляли стены, устанавливали на них пушки, пищали и самострелы, вооружались и готовились к новому сражению. Самые ловкие и отважные вызвались идти в дозор, сторожить татар. Немало нашлось смельчаков и для ночных вылазок. К утру все было готово, чтобы достойно встретить поганцев.
Наступил рассвет, и тут москвичи с радостью обнаружили, что татары ушли. Они исчезли так же внезапно, как и появились. Только горевший еще посад свидетельствовал, что случившееся было не сном, а явью.
Через неделю одиннадцатилетний великий князь Иван вернулся в Москву. То, что увидел он, потрясло его неокрепшую душу. Еще неделю назад утопавший в зелени садов, с деревянными домами, обнесенными палисадом, и оживленными улицами, город лежал в развалинах. Тысячи людей ковырялись на своих выгоревших усадьбах, пытаясь соорудить хотя бы простой шалаш для ночлега. Всюду, куда достигал взгляд, чернели пепелища. Иван не выдержал, заплакал. Его детское сердце разрывалось от горя и обиды. Урок, преподнесенный ордынцами, был слишком суров и жесток, и он не прошел даром. Борьба за освобождение Руси, за укрепление ее рубежей стала главным делом его жизни. Но необходимо было покончить с феодальной раздробленностью и Дмитрием Шемякой, развязавшим гражданскую войну против его отца, великого князя Василия Васильевича, внука Дмитрия Донского.