Погоня за ветром - стр. 58

– Если бы я задумал что-нибудь худое, разве посмел бы… Посмел бы… – не докончил он.

Альдона резко оборвала его:

– Хорошо, я поверю тебе. Но отныне это неважно. Отвези меня на берег и уходи. Больше не хочу тебя видеть. И если узнаю, что таишь ты в душе лихое, что зло князю Войшелгу или князю Шварну хочешь сотворить, берегись! Отыщу я тебя, и тогда не будет тебе пощады!

Слова молодой женщины долго ещё звенели у Варлаама в ушах. Он молча и яростно грёб вёслами, челн быстро скользил по успокоенной, ровной глади Гальве. Было совсем безветренно, исчезли прежние их спутники – маленькие волны, и на душе у Варлаама стало тоскливо, уныло, противно.

Нарушив наконец молчание, он сказал:

– А глупо всё это, Альдона. Вот так, в камышах, тайком. Или как иные – всю жизнь лазят по подворотням, прячутся по углам, целуются в тёмных переулках. Любовь, пусть и телесная, иною должна быть – открытой, прямой, безоглядчивой.

Княгиня ничего не ответила, а только посмотрела на него с грустной задумчивостью в светлых глазах. Варлаам помог ей сойти на берег, сухо попрощался и поспешил к своему обозу. В душе у него царил беспорядочный хаос мыслей и переживаний. Всё представлялось ему теперь тёмным, как летняя ночь, неожиданно нависшая над головой густой грозовой тучей. Он вдруг ощутил, как в лицо ему ударили косые холодные капли дождя.

Ночь языческого праздника заканчивалась. Разразился частый в этих местах ливень, а за озером, на востоке, лениво вставал хмурый рассвет.

Тихона Варлаам отыскал в возке. Обнимая двух молоденьких литвинок, любвеобильный отрок безмятежно подрёмывал, уронив голову на мягкое сено. По всему видно, ночь он провёл бурную. В ногах его валялся опорожнённый жбан из-под ола, здесь же были небрежно брошены сафьяновые сапоги и свита. Велев девушкам уходить, Варлаам с трудом растолкал хмельного товарища.

– Вставай! Кончилось веселье давешнее, – строго изрёк он. – Дела надо спроворить, и домой. Много здесь Шварновых людей отирается, могут признать, тогда не поздоровится нам. Войшелг на расправу скор.

– Чего ж деять будем? – зевая, лениво спросил Тихон. – Вот я, право слово, никак не уразумею, чё мы тут торчим, средь язычников ентих?

– Надо встретить князя Скирмонта, перетолковать с ним. А потом сразу отъедем, – хмуря чело, коротко пояснил Варлаам.

…Красный шатёр князя Скирмонта друзья отыскали без труда. Он был выше большинства других и горделиво раскинулся на краю лагеря, на пригорке по соседству с густой дубовой рощицей. Варлаам представился купцом, привезшим князю сукно из Дрогичина на свиту. Вскоре они с Тихоном уже стояли перед восседающим на кошмах Скирмонтом. Князь, светлолицый, с белыми, как лён, волосами и вислыми усами такого же цвета, в лёгкой голубой накидке, надетой поверх белой рубахи с золотистым узорочьем, с удивлением и любопытством рассматривал молодцев, которые, отвесив ему низкие почтительные поклоны, скромно застыли возле входа.