Погоня за ветром - стр. 30
Потупив очи, Альдона вздохнула. Встав со скамьи, она бесшумно выскользнула из покоя, осторожно закрыв за собой дверь.
В горнице дворца её ожидал Войшелг. Он нетерпеливо расхаживал вдоль столов, и в такт его движениям колыхались в воздухе длинные полы чёрной рясы. Светлая борода литвина была растрёпана, жёсткие волосы торчали в разные стороны, походил он на монаха, только что вышедшего из затвора, да монахом, собственно, и был.
– Ну что? Как он? – набросился Войшелг с вопросами на вошедшую Альдону.
– Заснул. Утих. Полегчало, – шёпотом ответила молодая княгиня.
Внезапно, не выдержав, она уронила голову брату на грудь и разрыдалась.
– Мне страшно, – всхлипывая, призналась она.
– Что?! Кто тебя напугал, сестрёнка?! Ну-ка, ответь мне! Кто?! Какой боярин?! Дак я его тотчас на дыбу! А может, Лев? Я вижу, он зол за то, что не получил Галич. Дозволь, я схожу к нему, всё выскажу. Пусть он убирается в Перемышль и не смеет строить здесь свои козни!
Отстранив сестру, Войшелг собрался выйти. Альдона остановила его, судорожно ухватив за рукав рясы.
– Нет, нет, брат! Не надо! Я не боюсь Льва! Не то! Совсем не то!
– Ты же у меня смелая, сестрёнка! Помнишь охоту под Слонимом? Не испугалась ты ни дикого вепря, ни медведя. – По измождённому постами худому лицу Войшелга проскользнула лёгкая улыбка. – Что же тебя пугает? Что гнетёт?
– Сама не знаю, брат. Мой страх непонятен мне самой. Я боюсь… За Шварна, за нас за всех. Это как страх перед судьбою, перед неведомым. А что бояре, что Лев? Их я научилась не бояться!
Альдона смутилась, снова вздохнула и наконец, решившись, высказала брату всё, что было у неё в мыслях:
– Шварн – он слабый человек, слабый властитель. А мне… Мне хотелось бы, чтобы рядом был иной… Чтоб был для меня поддержкой здесь, на столе Галича и Холма. Ведь я женщина, я многого не сумею. Ты?… Но у тебя иной крест, иная стезя, брате.
– Разумею тебя, сестрёнка, – хмуря чело, мрачно изрёк Войшелг. Пригладив взъерошенную бороду, он задумчиво промолвил:
– Да ты не страшись никого. Научись быть мудрой, сдержанной в словах, не гневись излиха. И помни: всё в руце Господа нашего, Иисуса Христа.
Слова брата не успокоили молодую княгиню, но словно бы оттолкнули от неё на время тревожные мысли. Только что бередившие душу, они мало-помалу отхлынули, уступив место глубокой задумчивости.
Альдона прошла на гульбище, встала возле щедро изузоренных столпов, положила руки на перила, выглянула в сад. Осень царила за стенами дворца, жёлтая листва кружилась в напоённом влагой воздухе, обильно устилая мраморные парадные дорожки и тропинки меж деревами. Дубы, липы, грабы стояли обнажённые, неприветливые, пустынно было в саду. Неподалёку, возле крыльца высокий темноволосый человек укладывал на большую телегу рухлядь, рядом с ним суетилась молодая женщина. Кажется, Альдона её знала – это купеческая вдова с Подола.