Погоня за мечтой - стр. 47
Клиника оборудована по последнему слову техники, в ней работают истинные профессионалы своего дела. Попасть же сюда можно исключительно по рекомендации бывших пациентов и с личного одобрения владельца. Но не только профессионализмом своего персонала может похвастаться сие заведение –сохранность тайн клиентов одна из самых важных услуг, наравне с безопасностью, за которую платятся очень большие деньги.
Моя палата больше походила на номер в отеле: просторная, одноместная, с личной ванной комнатой. Каждое утро мне приносили фрукты в плетеной корзине и меняли цветы в вазе. Персонал был услужлив до приторности, но поняв, что в обществе я не нуждаюсь, сестры старались не досаждать светскими разговорами и на глаза показывались исключительно по делу. Мой досуг скрашивали огромная плазменная панель и подборка разномастных журналов, в их компании я и провела больше недели.
С Ленкой я созванивалась регулярно, по три-четыре раза на дню, благо, что в палате был телефон. Не удивлюсь, если разговоры наши прослушивались, ведь один из ребят Павла, детина с прозаичным именем Вовчик, жил в соседней комнате. Он повсюду следовал за мной, и ничто не мешало ему наушничать.
Я связалась с Ленкой на следующий день после нападения. Взвесив все за и против, решила, что лучше позвонить ей самой, чем ждать, пока богатая фантазия доведет подругу до инфаркта. К тому же, фантазия ее обычно связана с активными действиями. Вообразив себе что-нибудь несуразное, подружка вполне могла тайными тропами проникнуть в клинику или организовать мне побег, решив, что я в заточении.
В телефонном разговоре она поведала, что живет у подруги (подозреваю, что подругой был никто иной как Лёнька, никому другому она бы просто не поверила), но скоро вернется в свою квартиру. Отговаривать ее я не стала, нам обеим было очевидно, что в родном городе нет безопасных мест, а значит, можно и домой. Ведь, если враги нападут, то везде. Дома же куда приятнее, чем где бы то ни было.
Павел часто навещал меня. При этом считал долгом вытащить меня в парк и «прогуляться на свежем воздухе». Прогулки эти раздражали, но я стойко нарезала круги вокруг здания клиники и ждала, когда же он уйдет. Заречный делал вид, что настроения моего не замечает и болтал всякую чепуху, то и дело справляясь о здоровье. Мне часто казалось, что в глазах его полно лукавства, но стоило вглядеться, как ничего кроме заботы найти не удавалось. Чужая ловкость огорчала, но я мужественно терпела.
Мне не давал покоя сейф, вернее его содержимое. Покидая квартиру, я видела ворох бумаг, разлетевшихся по кабинету мужа, и стальную дверь, распахнутую настежь. Однако о содержимом сейфа, а также о том, удалось ли унести что-нибудь вору, я не смогла узнать. Павел старательно избегал этой темы, сразу оговорив, что бумаги Хворовского не нашлись. Я всерьез опасалась, что в руки Павла попал один документ, важный для меня и ничего не значащий для него. Я упорно пыталась вычислить по его лицу, так ли это, но не смогла добиться успеха.