Погоня за мечтой - стр. 4
Не обращая внимания на подружку, я посторонилась, давая возможность таксисту пройти. Вздохнув, попросила:
– Заносите.
Он бережно усадил ее в кресло и, повернувшись ко мне, сказал:
– Я ее в центре подобрал. Она машину ловила, плакала…
– Бывает, – пожала я плечами и, достав кошелек из сумки, спросила. – Сколько я вам должна?
– Девятьсот, – отчего-то смутился он. Я заплатила две тысячи и, искренне поблагодарив, закрыла дверь.
Замерев в кресле, Ленка из последних сил боролась со сном, от того часто-часто моргала. Но сдаваться не собиралась и тихо улыбалась.
Только сейчас я заметила на ее щеках следы недавних слез, искусанные губы. Я присела на корточки рядом с ней, провела рукой по волосам. В детстве, когда она плакала, я всегда гладила ее по голове и придумывала сказки о том, как счастливы мы будем в будущем. Она не верила мне, но начинала улыбаться, обиды таяли, слезы высыхали.
Она поймала мою руку и, заглядывая в глаза, спросила:
– Лев не будет ругаться, что я здесь?
– Переживет.
– Не хочу, чтобы из-за меня…
– Ты мне сестра. Идешь со мной в комплекте, – хмыкнула я, Ленка тихо засмеялась. – До комнаты дойдешь?
– Ни единого шанса.
Следующие несколько минут прошли довольно комично. Я обхватила Ленку за талию, она вцепилась мне в плечо, и мы потопали в спальню. Ее штормило, я старалась удержать баланс. Ленка была легка, как перышко, что должно было облегчить задачу. Так бы оно и было, если бы мы не хохотали над собой, теряя равновесие. И все же до кровати мы добрались, и, едва повстречавшись с подушкой, она уснула. Я переодела ее в свою пижаму, накрыла одеялом и ушла в гостиную.
Прекрасно понимая, что не усну, забралась на подоконник и, подтянув колени к подбородку, задумалась. Я была рада за Ленку, ведь ее тревоги и печали спят вместе с ней, а значит, она пробудет до утра в счастливом забвении.
Я вглядывалась в спящую улицу через оконное стекло. Она была пустынна, окутана полумраком белых ночей. На ее просторах царили тени, они танцевали причудливый танец на стенах домов, тротуарах.
Сколько же сотен ночей я провела так же, на подоконнике, разглядывая спящий город и мечтая? Да, тогда была другая улица, другая жизнь, другая я. Неизменным оставалась лишь одно: Ленка всегда была где-то рядом, тихо спала или шепотом рассказывала что-то важное, сокровенное. Мы могли болтать ночи напролет, говорить друг другу то, о чем и думать боялись днем, такими важными казались наши секреты и мечтания.
Мы всегда с ней были очень разными. Белокурый ангелочек, откровенная, импульсивная Ленка. И я, смуглокожая, с черными, как крепкий арабский кофе, волосами, без единого завиточка. Ленка говорила, что мои глаза так темны, что в них и черти тонут. В противоположность ей, я всегда была замкнута, не слишком любила людей и уж вовсе не спешила доверять кому-либо. Жизнь учила, что доверие может стоить слишком дорого.