Погибель королей - стр. 11
Грач чуть не вскрикнул, когда понял, что жертва – ванэ. Он никогда еще их не видел.
Однако мучители ванэ точно были людьми. По сравнению с ним они казались уродливыми и грязными. Один двигался изящно, словно танцор, и под давно не стиранной одежды из синего шелка выступали крепкие мускулы. Другой был одет в странное, тяжелое одеяние черного цвета, которое резко контрастировало со странным цветом его кожи – не смуглой, как у нормального, здорового куурца, но отвратительно бледной, словно выскобленный пергамент. Вместе они представляли собой странную пару. В первом из них все – от вышивки на рубашке и штанах до украшенной драгоценными камнями рапиры на поясе – свидетельствовало о стремлении к комфорту; второй человек придерживался принципов аскетизма[11].
Грач почувствовал, что по его шее побежали мурашки: в светлокожем ему почудилось что-то нездоровое и омерзительное. Дело было не в его волосах и глазах цвета воронова крыла – они были вполне обыкновенные, – но в чем-то неосязаемом. Грачу показалось, будто он смотрит на мертвое, но еще ходящее на своих ногах существо, на труп, в котором уже нет искры жизни, но сохранилось ее подобие.
Одному из мужчин Грач дал кличку Красавчик, другому – Мертвец[12] и решил, что будет счастлив, если не встретит их до конца своих дней.
Он содрогнулся при мысли о том, какими их покажет ему его дар, но после короткого промедления он снова приподнял Первую завесу и скорчил гримасу. Все оказалось даже хуже, чем он опасался.
Оба мужчины были волшебниками. У обоих – усиленные ауры: Мышь учила его, что это – главный признак магов, людей, от которых нужно любой ценой держаться подальше. Красавчик носил большое количество украшений, и любое из них могло служить талисманом.
Аура Мертвеца соответствовала его внешнему виду: дыра в окружавшем его свете.
По коже Грача пробежал холодок, и у него вдруг возникло сильное желание сбежать.
Красавчик взял стилет и воткнул его в живот ванэ. Пленник выгнулся, пытаясь разорвать свои узы, и так завопил от боли, что Грач сочувственно ахнул.
– Подожди, – сказал Мертвец. Жестом он приказал Красавчику отойти и вытащил стилет из ванэ, который отчаянно зарыдал.
Мертвец наклонил голову, прислушиваясь.
Грач принялся читать про себя мантру, которая уже не раз его выручала: «Меня здесь нет. Ни тела, ни звука, ничего. Меня здесь нет. Ни тела, ни звука, ничего. Меня здесь нет…»
– Я ничего не слышу, – сказал Красавчик.
– А я слышал. В доме точно никого нет? – спросил Мертвец.
Юный вор попытался снова раствориться в темноте, сделать свое дыхание бесшумным, превратиться в то, что невозможно увидеть. Как Мертвецу удалось расслышать что-то за воплями? «Меня здесь нет. Ни тела, ни звука, ничего…»