Погибель - стр. 66
– Ничего нет, – с болью сказал Клембог, – все ушло.
– Доставим Каплю к Колодцу – все вернем, – сказал старый цольмер. – Ты верь в это, Кеюм. Как я верю, верь.
– Только это и осталось, – горько заметил Клембог.
Он оглянулся. Твари упорно преследовали их. По качающимся верхушкам елей было ясно, что часть из них шла по обрыву.
Боги! – мысленно крикнул Клембог в небо. Что мы сделали вам? Это же вы, вы выпили весь аззат! Это вы подначивали моих предков, вгоняя в раж смертоубийства. Что молчите? Слышите ли? Ненавижу!
Он стиснул пальцы на рукояти меча.
– Эрье гауф, – подскочил Худой Скаун, – перекусите-ка.
Он сунул Клембогу ломоть хлеба с куском твердого сыра.
– Живи долго.
– Спасибо, – ответил Худой Скаун.
– Эй-эй, – нахмурился гауф, – то это словечко Погибельное брось!
– Так куда его бросишь? – развел руками хитрец. – Нифель кругом.
Дорога закончила подъем, и отряду открылась темная долина, широким, лопатообразным концом упирающаяся в горный кряж. Вершины у кряжа были плоские, похожие на позвонки диковинного существа, окаменевшего на солнце.
– Вот и Хребет Йоттифа, – сказал Ольбрум.
Капля поплыла вниз, в долину. Отряд зашагал за ней. Высматривая Вторую Башню, Клембог обнаружил вдруг посверкивающее сквозь нифель слабое свечение.
Сердце стукнуло в горло. Неужели кто-то остался жив?
– Старик! Цольмер! – крикнул он. – В Башне кто-то есть!
Ольбрум долго щурился на Позвонки Хребта, на прорехи перевалов и ниже, там, где у подножия, невидимая отсюда, стояла Башня.
– Нет, – сказал он потом, – это холодный свет. Не живой. Или оружие га-йюн, или могила на открытом месте. Но да, сильный свет.
– Врешь! – разозлился Клембог.
Он знал, конечно, он знал, что ни Беата, ни Арнготен не спаслись, но почему-то все еще надеялся, что случайно, каким-нибудь чудесным образом…
– Кеюм.
Клембог отмахнулся от старика и замер, ощутив, как один из кяфизов на груди неожиданно треснул, превращаясь в бесполезную серебряную побрякушку в медной оправе.
Минус два. Минус два из семи.
Глава 5
Капля плыла над дорогой, и нифель, плотная, почти черная, трескалась под ней и раздавалась в стороны, открывая помимо красноватого, утоптанного песка космы бурой, омертвелой травы на обочинах и гнилые жерди оград. То тряпки, то кости попадались Клембогу под ноги, и он зло откидывал их с дороги носками сапог.
Траурно звенели кяфизы.
Впереди вырастал Шиганнон – ползли по холму черные, будто обгорелые крепостные стены, темнело слева ярмарочное поле, полное дощатых рядов, рассыпались справа ремесленные лабазы. Но все это скорее угадывалось, рисовалось Клембогу дурной памятью, чем существовало на самом деле.