«Поэзия русского слова». Специальное издание всех участников конкурса - стр. 34

     Все дни, как стульев ряд – похожи на один,

     Картина перед ним – засвеченное фото,

     И рвётся мутный взгляд сквозь серый палантин

      Вспотевшего стекла, чтоб разглядеть хоть что-то. Тревожась, я войду и встану за спиной.

     «Сегодня  что? Мороз?» – вдруг спросит, словно знает,

     Что рядом кто-то есть. Он говорит со мной,

     Не слышит мой ответ, но всё равно кивает.

     Присяду, обниму и головой прижмусь

     К его худой груди: «Я рядом, слышишь, папа?»,

     Смахнувши со щеки, свою запрячу грусть,

     Укутаю ему  колени тёплым драпом.

     И в гулкой тишине услышав слабый звук —

     Молитвы вкрался слог в квартирное пространство, —

     Я слово подхвачу  сплетеньем  пальцев рук,

     Открытостью души и веры постоянством.

     Сольётся песнь двоих в возвышенный дуэт,

     И чистая любовь откроет сердце Богу.

     «Не бойся смерти, па!» – шепчу, а он в ответ,

      Намаливает мне удачную дорогу!

Он «водит» в ходунках отчаянье и страх,

      И каждый новый шаг – немыслимое бремя.

      Висит, как гиря, смерть, за ноги держит прах,

      И терпеливо ждёт отпущенное время.

      Иду и чувствую волненье,

      Спешащего к закату  дня.

       Деревни ветхие строенья

Угрюмо пялятся в меня.

       Мне, урождённой горожанке,

       Неловко  в их дворы смотреть:

       Там сени драные с изнанки,

        А в окнах – приживалка-смерть.

        Вдруг радость: умывальник древний

  Стоит безносый, но живой —

        Охранник ревностный  деревни —

        На пару с бочкой  дождевой.

        Ещё каких-нибудь полвека

  Тому назад – был вхожим в дом,

         Теперь, ненужный человеку,

         Глотает пыль открытым ртом.

         Какое дикое сиротство

   Глядит в меня из всех щелей

   Крестьянской жизни. Худородство

   Присуще родине моей.

        С её глухоголовых башен

   Не слышен шепоток людской,

         Не виден бывший хлебопашец,

         Обросший данью  городской.

         Деревню, словно умывальник,

         На задний выбросили двор.

          Иду по улицам печальным,

          Спиною чувствуя укор.

Приди, пророк Илья,

Чтоб досаждать дождями,

Чтоб раздражать авто

Разливами дней пять,

Чтоб в плиточный грильяж

Вгрызаться челюстями

Потопа – и потом

Снотворное принять.

Я так люблю Ильи

Раскатистые песни,

Погоде подпевать:

«Печали утоли».

И рифмовать. Ручьи

Бегущие. Из бездны.

И гром короновать:

Царь-колокол земли.

Приди в один из дней-

Потоком красноречья.

Безмолвного, в другой,

На душных, выходных.

Я так хочу дождей,

Что, кажется, отречься

Смогу одной строкой.