Размер шрифта
-
+
Поэзия на европейских языках в переводах Андрея Пустогарова - стр. 8
Голубь
О, голубь – ты любовь и дух.
Иисус зачат от этих двух.
Я, как и вы, люблю Марию —
нас пожените, дорогие!
Павлин
Прославлен от земли до звезд,
он красотой ласкает взгляды.
Так пышно распускает хвост
и так сверкает голым задом.
Ибис
Во мглу землистую, безгласный,
сойду на верной смерти зов.
Латынь смертельная, словарь ужасный,
как ибис с нильских берегов.
Le bestiaire ou courtege d`Orphee
Окраина
Античность – это день вчерашний.
Мосты заблеяли, пастушка – Эйфелева башня!
И Древний Рим, и Греция, как статуи, застыли.
Античными уж выглядят автомобили.
Религия лишь блещет новизною —
так, как ангар за взлетной полосою.
Да, христианство столь же молодо, сколь свято.
Модерный самый европеец – папа Пий Х.
Но окна смотрят на тебя, и ты
стыдишься в храм на исповедь зайти.
Реклама, афиши – стихи для поэта,
а в прозу тебя погружают газеты:
за грош – что наделал убийца-злодей,
а также портреты великих людей.
А улица – названия припомнить я не смог —
на солнце вся блестела, как горн или рожок.
Босс, работяга, секретарша, ангела милей,
четырежды проходят в будний день по ней.
И трижды поутру простонет тут гудок,
а в полдень колокола тявкнет голосок.
Здесь вывески и надписи, запретами пугая,
чирикают, как будто попугаи.
Я благодать фабричной этой улицы люблю
между Омон-Тьевиль и Терне-авеню.
А эта улица была когда-то молодою.
Здесь мама наряжала в белое меня и голубое.
Мой старый друг Рене Делиз! Как много лет назад
церковный пышный полюбили мы обряд.
И в девять вечера, когда прикручен газ, огонь стал голубой,
из спальни ускользали мы с тобой.
В часовне колледжа молясь всю ночь,
просили мы Христа помочь,
чтобы глубин извечный аметист
нам славою Христа сиял, прекрасен, чист.
То лилия прекрасная, которую мы все взрастили.
То факел – рыжая копна волос, ее ветра задуть не в силах.
То скорбной матери сын бледный, обагренный.
То наших всех молитв густая крона.
Двойная виселица для вечности и чести.
То шесть лучей звезды все вместе.
То Бог, что умер в пятницу и ожил в воскресенье.
Быстрее летчиков его на небо вознесенье.
И это мировой рекорд – такая высота.
И, курсом следуя Христа,
курсант-двадцатый век все делает исправно:
как птица, в небо он взлетает славно.
И дьяволы из бездны поднимают взгляд
и на Христа глядят.
– Да это ж Симон-волхв! – они галдят.
– Да он угонщик и налетчик, а не летчик!
И ангелы, порхая, небо застят
вокруг воздушного гимнаста.
Икар, Енох, Илья, Тианский Аполлон
летят аэроплану первому вдогон.
Но пропускают, размыкая строй,
весь транспорт с Евхаристией святой:
священники восходят выше, выше,
неся просфирку к небесам поближе.
Страница 8