Поезд. Бремя танцора - стр. 13
– Папа, прости, что я так поступила, – изменившимся голосом вдруг сказала она.
– Мне не за что тебя прощать. А вот его, ну, ты понимаешь…
– Папа!! Я ведь его любила. Наверное, до сих пор люблю. Не унижай меня.
– Все, я не могу больше об этом говорить. Я приеду через неделю, обещаю. Целую, пока.
Она ещё будет меня убеждать…
События полуторалетней давности нахлынули на него с прежней силой. Его дочь, которую он так любил…Она пришла к нему в конце октября в кабинет вся в слезах. Реутов всегда был с ней откровенен, и она ему доверяла больше, чем его жене.
Как-то так получилось, что её первая любовь к мальчику из параллельной группы вызвала бурное возмущение её матери. Она отследила момент, когда они прощались на крыльце, и любезно пригласила подняться.
Ничего не подозревающий юноша вынужден был выслушать мораль о чуть ли не совращении её малолетней дочери. Мать резюмировала, что так дальше продолжаться не может, а вдруг будет беременность, и вообще это аморально. Они стояли перед ней как провинившиеся школьники, а она воплощала в себе карающую руку оскорбленной матери.
– Вашей дочери не пятнадцать лет, и наши отношения из разряда добровольных.
После этого они расстались. С тех пор Реутов был для своей дочери и за маму, и за папу. В тот октябрьский вечер она тихо села на диванчик и бесстрастным голосом сказала заготовленные слова:
– Па, помнишь, я тебе рассказывала о том мужчине… Ну, с которым мы познакомились летом.
– Помню. Вы, кажется, переписываетесь?
– Дело не в этом… Да, мы переписываемся…Я не знаю, как тебе сказать…В общем, я его люблю.
– И хорошо. Что же тут стыдного? Я не мама, морали тебе читать не буду, ты уже взрослая.
– Дело не в этом…
– А в чем?
– Наверное, мне надо было раньше сказать… Но сейчас тянуть совершенно нельзя… Папа! Я была так глупа, прости меня!
– Что? Что случилось, ну, не молчи…
– У меня токсикоз.
Реутов оцепенело поглядел на неё. Первым желанием было ударить. Нет, нет! Это навсегда разрушит все, что между ними есть. Девочка попала в беду, он должен её спасти.
– Что ты намерена делать?
– Я не знаю.
– Ты ему сказала?
– Нет. Я намекнула, он сделал вид или на самом деле не понял.
– Я должен все взвесить. Но решение будешь принимать сама. В принципе… Какой срок?
– Папа, срок, когда делают аборт, уже прошел, или вот-вот пройдет.
– Что ж… Тебе ведь нужно ещё институт закончить, хорошо, оформим академический, няню наймем…
– Я… хочу этого ребенка, очень.
Как ни старался Реутов отговорить, было бесполезно. Токсикоз был настолько выматывающий, УЗИ показало уродство плода, теперь уже не он, а врачи советовали сделать родовызывание, так как все сроки уже прошли. Она лежала в палате и ни с кем не разговаривала до самой процедуры, когда живорожденное дите должно было умереть насильственно.