Размер шрифта
-
+
«Поэты XXI века». Выпуск 2.0 - стр. 12
27 декабря 1938 года Осип Эмильевич Мандельштам скончался от тифа в пересыльном лагере на Второй речке (сейчас окрестности Владивостока). Место захоронения поэта неизвестно.
«В безветрии моих садов…»
В безветрии моих садов
Искусственная никнет роза;
Над ней не тяготит угроза
Неизрекаемых часов.
В юдоли дольней бытия
Она участвует невольно;
Над нею небо безглагольно
И ясно, – и вокруг нея
Немногое, на чем печать
Моих пугливых вдохновений
И трепетных прикосновений,
Привыкших только отмечать.
Октябрь (?) 1909
«В непринужденности творящего обмена…»
В непринужденности творящего обмена
Суровость Тютчева – с ребячеством Верлэна —
Скажите – кто бы мог искусно сочетать,
Соединению придав свою печать?
А русскому стиху так свойственно величье,
Где вешний поцелуй и щебетанье птичье!
1908
«На темном небе, как узор…»
На темном небе, как узор,
Деревья траурные вышиты.
Зачем же выше и все выше ты
Возводишь изумленный взор?
– Вверху – такая темнота, —
Ты скажешь, – время опрокинула
И, словно ночь, на день нахлынула
Холмов холодная черта.
Высоких, неживых дерев
Темнеющее рвется кружево:
О, месяц, только ты не суживай
Серпа, внезапно почернев!
<Не позднее 17 декабря> 1909
«Истончается тонкий тлен…»
Истончается тонкий тлен —
Фиолетовый гобелен,
К нам – на воды и на леса —
Опускаются небеса.
Нерешительная рука
Эти вывела облака.
И печальный встречает взор
Отуманенный их узор.
Недоволен стою и тих,
Я, создатель миров моих, —
Где искусственны небеса
И хрустальная спит роса.
<Не позднее 13 августа> 1909
Век
Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?
Кровь-строительница хлещет
Горлом из земных вещей,
Захребетник лишь трепещет
На пороге новых дней.
Тварь, покуда жизнь хватает,
Донести хребет должна,
И невидимым играет
Позвоночником волна.
Словно нежный хрящ ребенка
Век младенческой земли —
Снова в жертву, как ягненка,
Темя жизни принесли.
Чтобы вырвать век из плена,
Чтобы новый мир начать,
Узловатых дней колена
Нужно флейтою связать.
Это век волну колышет
Человеческой тоской,
И в траве гадюка дышит
Мерой века золотой.
И еще набухнут почки,
Брызнет зелени побег,
Но разбит твой позвоночник,
Мой прекрасный жалкий век!
И с бессмысленной улыбкой
Вспять глядишь, жесток и слаб,
Словно зверь, когда-то гибкий,
На следы своих же лап.
Кровь-строительница хлещет
Горлом из земных вещей,
И горячей рыбой плещет
В берег теплый хрящ морей.
И с высокой сетки птичьей,
От лазурных влажных глыб
Льется, льется безразличье
На смертельный твой ушиб.
1922
«Здесь отвратительные жабы…»
Здесь отвратительные жабы
В густую падают траву.
Когда б не смерть, то никогда бы
Страница 12