Поэты и вожди. От Блока до Шолохова - стр. 61
За двенадцать лет пребывания в партии большевиков Горький полинял, красный его цвет потускнел основательно. Пути его с Лениным и большевиками разошлись до предела, что давало основание партийным публицистам видеть в нем не Сокола и Буревестника, а Чижа и даже хуже того – Ужа, а если говорить приземленно – мещанина, обывателя, напуганного революцией, больше не желающего крови и жертв.
В годы «перестройки» контурный профиль Максима Горького исчез с титульного листа «Литературной газеты», где он сопрягался с профилем Александра Пушкина, как некогда соотносились на самых видных местах профили Ленина и Сталина.
Тесное сближение родоначальника новой русской словесности с основоположником пролетарской литературы произошло впервые лет так восемьдесят назад, когда над необъятной страной от Черного моря до Тихого океана высоко-высоко поднялась звезда писателя Горького, осветив казенным огнем одну шестую часть земного шара.
Не осталось городов на этом пространстве, где бы одна из улиц не получила имя Горького. Да что там города! Дачные поселки, даже села также считали за честь заиметь горьковскую улицу. Самая главная из них пролегла с крутого Тверского холма к Красной площади и стенам Московского Кремля.
В середине тридцатых годов глава правительства В. Молотов поставил имя Горького в один ряд с Пушкиным и другими классиками: «По силе своего влияния на русскую литературу Горький стоит за такими гигантами, как Пушкин, Гоголь, Толстой, как лучший продолжатель их великих традиций в наше время. Влияние художественного слова Горького на судьбы нашей революции непосредственнее и сильнее, чем влияние какого-либо другого нашего писателя. Поэтому именно Горький и является подлинным родоначальником пролетарской, социалистической литературы в нашей стране и в глазах трудящихся всего мира».
Еще в школе узнал я, как все мои сверстники, что горьковскую «Девушку и смерть» Иосиф Виссарионович счел посильнее, чем «Фауст» Гёте.
Именно его, Сталина-Джугашвили, имел в виду Ленин в письме Горькому, сообщая доверительно, что «один чудесный грузин» засел за писание большой статьи по национальному вопросу (знатоком которого он с тех пор считался) для марксистского журнала «Просвещение», где Алексей Максимович редактировал тогда литературный отдел.
Единодушны в высочайшей оценке Горького абсолютно все соратники Иосифа Виссарионовича, в тесном повседневном общении с ним хорошо знавшие его личную точку зрения на любой предмет – как неодушевленный, так и одушевленный.
Не укладывается в сознании, но это неоспоримый факт: в 1932 году при жизни писателя его родной город, некогда второй после Москвы центр российского купечества на Волге – Нижний Новгород, спасший первопрестольную в Смутное время стараниями нижегородского старосты Кузьмы Минина, был переименован в Горький, несмотря на неблагозвучность этого слова, послужившего псевдонимом литератору.