Поэты и вожди. От Блока до Шолохова - стр. 3
Первую половину дня Блоки вели жизнь туристов. Осматривали Кремль, древние соборы. Ездили также в Новодевичий, Донской монастыри…
В ближайшее воскресенье, когда пришла пора состояться очередной встрече «аргонавтов» на квартире Бориса Бугаева на Арбате, 55, сюда поспешили Блоки. Их ждали литераторы, философы, художники… Явились сюда Валерий Брюсов и Константин Бальмонт.
Спустя много лет Андрей Белый подробно описывал первое впечатление от встречи с Блоком: «…когда я вошел в переднюю, то я увидел раздевавшегося молодого человека, очень статного, высокого, широкоплечего, с тонкой талией, в студенческом сюртуке. Это былА.А. Блок с Любовью Дмитриевной… оба они составляли прекрасную пару и очень подходили друг другу: оба веселые, нарядные, изящные, распространяющие запах духов. Второе, что меня поразило в А.А., – это здоровый цвет лица, крепость и статность всей фигуры, он имел в себе нечто от военного, а может быть, от “доброго молодца”. Упругость и твердая сдержанность всех движений несколько контрастировали с застенчиво улыбающимся лицом, чуть-чуть склоненным ко мне, и большими, прекрасными голубыми глазами».
В тот вечер читали свои стихи Бальмонт и Белый. И гость. Впервые его слушали сразу столько поэтов, среди которых были именитые. Всех поразила манера чтения Александра Блока, так не походившая на чтение других. «Читал А.А., – пишет Андрей Белый, – несколько в нос, медленно, просто, громко, но придушенным голосом, иногда глотая окончание рифм… Лицо его делалось при чтении соответствующим голосу: оно окаменевало и становилось строже, худее, очерченное тенями. Лишь потом я оценил своеобразную прелесть этого чтения, где ритм стиха, скованный метром голоса, получает особую, сдержанную, аполлоническую упругость».
В тот вечер исполнялись, как обычно, новые произведения. Блок впервые перед московскими литераторами прочитал стихи «Из газет» и «Фабрику». Они были уже набраны для подготовленного к печати московского альманаха «Гриф».
Оба эти стихотворения, как и многие другие, были навеяны Петербургом. «Петербург всегда оставался главным местом действия блоковской лирики», – делает вывод Вл. Орлов в исследовании «Петербург Блока».
Но душой в то время поэт был привязан к Москве, к своим единомышленникам. Москва ему показалась чистой, белой, древней. Так уж случилось, что признан Блок не в родном Петербурге, а в Москве.
После чтения стихов на вечере «аргонавтов» он писал матери: «Я читаю “Встала в сияньи”. Кучка людей в черных сюртуках ахают, вскакивают со стульев. Кричат, что я первый поэт России».